Михаил Уткин - Тенарская Яга

Чтобы увидеть происходящее на подворье, пришлось подвинуться к самому правому краю окна, где моим глазам предстала чудесная картина. Новоподданный василиск лежит на груде костей и пытается их жевать. Но кости слишком большие, и не лезут в пасть гигантской, но все же ящерице. От души отлегло, и я с облегчением выругалась:

- Ох, блин, что бы я без Вася делала. Хотя... Старушка то видимо потеряла уровни свои злобные, иначе ящер бы с ней точно не справился. Не понятно только, чем она не довольна? Похоронила я ее как положено, силу она передала. Искры эти еще... Стоп!

Я почувствовала, как вновь зазнобило.

- Могила то на заднем дворе, - стала судорожно рассуждать я, - а восстала она считай у самого входа! Она что, под землей перемещаться может? И прямо посреди комнаты восстать?

Волчья голова словно в ответ, покрутила в зубах кольцо, слева направо и молча оскалилась.

- Говоришь не пустишь, волчара, посторонних? Хотя да, вообще-то если бы она могла, то восстала бы прямо здесь.

Я зябко обхватила себя за плечи, но тут же разозлившись за этот беспомощный жест встряхнулась.

- Так! Если яга респавнится, как монстр локации, то будет это не скоро. Да и Вася хорошо с ней разобрался. Так что нафиг эту беспокойную старуху!

Я задумчиво огляделась, на глаза попался гримуар дома, который опять как-то изменился. Присмотрелась к изображению, на нем надпись:

Изба отшельницы 2 уровень.

- О, уже не халупа, а изба. То есть, с повышением уровня меняется и название. Стоп, а почему здесь два этажа? Или это не этажи?

Я точно помнила - снаружи хижина не изменилась. Однако на плане появился второй этаж - два отдельных прямоугольника, а в перегородке между ними подсвечен желтый квадрат.

Без задней мысли коснулась его, он вдруг щелкнув и пропал. Тут же за спиной громко лязгнуло, от неожиданности я подпрыгнула, развернувшись на 180 градусов.

Посреди комнаты, там, где раньше лежала мумия, откинулась крышка и темнеет вход в подвал.

Я осторожно подобралась ближе и, вытянув шею, заглянула внутрь. Из темноты дохнуло затхлостью и крепкими запахами трав. С досадой покосилась на восковую лепешку, что была вчера свечой, но все же оставила ее на столе, надеясь, что света, проникающего из комнаты, хватит.

Узкие ступени лестницы, приглашают спуститься, но принимать приглашение не хочется. Прямо с краю свисает бахрома плесени, она поблескивает влагой, шевелится, словно водоросли.

Воображение нарисовало какой-то тюремный каземат, в котором злобная яга держит узников. Но, что бы там ни было, надо осваивать хозяйство, искать полезности.

Когда начала спускаться, ступеньки заскрипели, бахрома ожила и потянулась к моему лицу. На всякий случай подсела, но на последней ступеньке поскользнулась, и еле устояла на ногах, цапнув что-то свисающее с потолка. В ладони ощутила жесткое, а когда подняла голову, обнаружила что схватилась за связку каких-то крыльев на веревке.

Брезгливо вытерев пальцы о балахон, хотя это лишнее поскольку перья вполне сухие, я огляделась. По коже прокатились мурашки.

По краям в полумраке подвала толстые бревна, поддерживающие потолок. Покачиваются гирлянды грибов, каких-то колючих шаров вроде огромных репейников, в углу позвякивают на цепях окорока. Когда присмотрелась, с отвращением поняла - не окорока, а цельные копыта в шкуре.

На полках банки, где под слоем пыли видны какие-то жидкости. Я мазнула по одной рукавом и отшатнулась - сквозь очищенное от пыли стекло увидела огромное человеческое ухо. Оно шевелится и медленно всплывает к поверхности, словно чтобы глотнуть воздуха.

- Ну и местечко, - пробормотала я, выходя на середину подвала.

Под ботинком сочно хрустнуло. Я быстро подняла ногу и обнаружила, раздавленный панцирь улитки. К счастью, самой хозяйки в нем не оказалось, но от мысли, что где-то рядом ползает крупный слизняк и, возможно, не один, меня передернуло.

- Фу ты пакость, - снова произнесла я, чтобы подбодрить себя в таком мрачном месте.

Бодрости фраза не добавила. Зато в ответ с одной из верхних полок донеслась возня. Приблизившись, я встала на цыпочки и заглянула на полку.

Прямо перед глазами застыла упитанная мышь с сухарем в лапах. Она уставилась на меня глазами-бусинами, не решаясь двинуться с места. Но когда стала поднимать руку, мышь пискнула и шмыгнула за склянки.

Я опустилась на пятки и проворчала:

- Ишь, испугалась. Вообще-то я красивая. Женщина должна быть аппетитной. И вообще, мышь, ты себя-то видела? Разъелась на казенных харчах.