Дан Лебэл: Альфа. Игрок R 5-100

Убрался за собой и не спеша направился в «избу», она стояла отдельным строением во дворе, примыкая к забору. Ангар, с установленным внутри игровым полигоном, «избой» назвал отец. Это его отдушина, мечта зрелых лет. «До полноценного вирта могу и не дожить, но что-то приближенное к нему, у меня будет», – так он говорил. «Изба», которую выстроил отец, была приближенней некуда. Сколько он вложил в оборудование комплекса, не знала даже мама, это я, случайно, перед армией наткнулся на файл с расходами. Искал свои детские справки и среди прочего наткнулся на скрытый файл в том месте, где его быть не должно.

Что сказать? Игроманы – больные люди, отцу я так конечно не скажу, но старший, такое моё отношение знает прекрасно. Потому как слышал, и не так чтобы нечасто. Мнение я своё переменил, когда вернувшись из центра реабилитации, увидел, как живет старший. Я не был в родном городе три года. Сначала Университет, потом Африка…

Чем и как живет старший, я знал, конечно, но все наши встречи обычно происходили на нейтральной территории. На вопрос, откуда всё это добро – двухкомнатная квартира в центре, не последней модели мобиль и поджарая фигура спринтера, мне ответили просто – я заместитель главы одного из ТОП-кланов в Зилоне. И видя непонимание на моем лице, объяснил и разжевал, непонятному мне, чем и как теперь зарабатывает на жизнь. Оказывается, топовые он-лайн игры, давно перешагнули грань с реальностью в сфере денежного оборота и это теперь одна из отраслей бизнеса.

И теперь я, волею судеб, оказался втянут во всё это. Нет, я играл, и до университета, и во время, но больше набегами. Другие у меня интересы в жизни были. Да, были… Невольно вспомнился третий курс, знакомство с Аней, стремительный роман, знакомство с родителями, подготовка к свадьбе… И такие родные и знакомые до боли стоны из нашей спальни. Только вот стонала Аня не подо мной.

Психанул я тогда, крепко психанул. Хорошо хоть без рукоприкладства, просто выкинул обоих на лестничную клетку, в чем мать родила. Пить не стал, не люблю это дело, да и знаю, что не поможет. Собрал сумку и бодрым шагом направился в военкомат. Вот так вот, кардинально. Контракт на полтора года, в ряды доблестной 15-ой гвардейской дивизии, защищающей интересы нашей Родины на темном континенте.

Почему попал сразу в гвардейский? Всплыли мои увлечения – парашютный спорт, единоборства и тактические военные игры. Кто знал, что вся подобная информация собирается в отделах гражданской обороны? Перед отправкой меня нашли родители, пытались образумить, заставить поменять своё решение. Отец давил авторитетом, и твердо пообещал, что в никакую Африку я не попаду. Он бы смог, влияния хватило бы. И тогда я рассказал им, что произошло и зачем мне всё это.

– Всё понимаю сын, состояние хреновое, у самого такое по молодости было, кругом бардак, все бабы суки, а солнце, тот еще семафор… Но в Африку-то зачем? И на нашей территории полно частей, где ты будешь мечтать только об одном – когда дадут вожделенную команду «отбой».

– Бать, отпусти. Так надо. В России я её не забуду, а мне надо забыть, иначе я просто жить не смогу. Сердце болит и ноет ежесекундно. Не мешай, ладно?

– О нас ты подумал? Если с тобой там что случится, мы ведь не переживем, – вздохнул уже согласившись отец.

– Всё будет хорошо, я тебе обещаю.

Всё так и было, примерно год. Учебная часть, там же в Африке и бесконечный фронт. Девушка, на которой чуть не женился, выветрилась из памяти после третьего боя, победу в котором мы отмечали всем интернациональным фронтом. Очаровательная Рози, наемница из Бельгии, быстро избавила меня от всех посттравматических симптомов. Да и война… Странные штуки она выкидывает с живыми организмами: все чувства обостряются до предела, и возникает огромное желание жить. А что такое телесная близость, как не квинтэссенция жизни?

Современная война – это высокоточные удары с воздуха и бои дронов с обеих сторон. Но есть место там и современной пехоте. При очередной зачистке небольшой деревеньки, где до этого квартировали боевики исламского государства «Свободная Африка», я по глупости нарвался на противопехотную мину. Вбитые рефлексы сработали мгновенно, гудящий в крови поток одноразовых нано-ботов сделал всё что мог. Усилил мышцы, увеличил проводимость сигналов, но этого не хватило. Основной удар принял на себя модернизированный костюм пехотинца «Ратник-6», он спас организм, но не весь. Правую ногу оторвало по колено, левую, почти всю посекло до кости.