Михаил Савич - Первый Том 7

— Скорее бы нас раздавило вконец. Еще и на Благодать посмотрим в храме.

Больно-то как.

— Сомневаюсь. Это явно ловушка и такой выход из нее должны были предусмотреть. Аж гудит от магии, да и светится зараза. Кости уже трещат.

— Нет, это у меня все ремни рвутся. На мне много чего привязано. Достать только не могу.

— Еще того хуже. Сейчас это дополнительные улики. Твои воровские штучки шансов на снижение срока не оставляют. Получим в течении часа лет по десять. Мне кажется, или решетка уже теплая?

— Какой теплая. Я прожариваться начинаю. Знаешь, я уже тебе не так благодарен.

— Это временно, вот на каторге ты проникнешься и оценишь. Всё познается в сравнении.

— Не смешно. То есть было бы смешно, но уж очень больно. Скорее бы уж. Я уже на все согласен. Может, выйдем? Зачем психику уродовать?

— Так срок максимальным будет. Пожизненным. Да и шанс еще есть. Князь может отпустить. Жаль, я прочитать ничего не успел, но, если он в заговоре, то ему могут быть нужны люди вроде тебя. Воры. Мало ли что может понадобиться в случае провала бунта. Да и в ходе его подготовки. Ты можешь выйти, а я буду до конца терпеть. Стирая перса, я теряю так много. Словами этого не передать. Должен же кто-то прийти к нам. Раз ловушка, то она оповещать владельца должна. Где этот князь?

— Здесь и уже давно. А интересные мне воры сегодня попались. Пришлые. Как чувствовал, что не нужно к храму на службу идти. Лишним это было бы сейчас и опасно, но если бы не это, то у вас бы все могло получиться. Могло. Но у меня интуиция, что-то мне подсказало дома оставаться. Значит не просто воры, а специально наняты чтобы огульно меня в чем-то обвинить? Так-так. И что же мне эдакое с вами сделать?

— Может отпустить? Никто никогда ничего не узнает.

— Отпустить вас? Серьезно? Это вряд ли. Каторга? Да, это мне нравится и нравится все больше. Там я вас всегда найду, если нужда будет. А на ней за пару лет вы сговорчивее станете. Каторжным кто ж поверит? Как-нибудь вас обоих я потом использовать смогу. Пригодитесь еще, уж очень ловко вы сюда забрались.

Пахом. Подойди. Кто сегодня в суде?

— Все в порядке, ваше светлость. Можно прямо сейчас их туда отвезти. Позвать стражу? Сейчас двое прикормленных на кухне блаженствуют.

— Зови и свитки принеси. Магов моих по дороге найди, для них дело есть. Так быстрее и надежнее будет. Нам нужно слухов избежать, чтобы все это дело с попыткой ограбления для всех в Столице прошло незаметно.

Пока князь общался с прислугой, обоим взломщикам стало намного хуже. Боль уже была такой, что ни о чем другом думать было невозможно. Вдруг стало легче, их уже под руки вели или почти несли куда-то. Четыре серьезных мага шли рядом и гарантировали от попыток побега. Они же по приказу князя переместили всю компанию. Слегка придя в себя, Шерлок узнал помещение столичного суда. Не сам зал, а камеру возле, где держали подсудимых в ожидании окончания предыдущего заседания.

Здесь уже находились пятеро игроков, совершенно незнакомых Шерлоку. Того это, несмотря на его текущие проблемы заинтересовало. Совсем незнакомые игроки, явно не русской внешности. Скорее узбеки или таджики — решил сыщик про себя. Один из них тихо молился, явно была слышна арабская речь и цитаты из Корана.

Таких клиентов сыщику еще видеть в Столице не доводилось. Молодежь в бывших союзных республиках сейчас довольно плохо знает русский язык, а без него чего-то добиться в игре и добраться до Столицы дело не простое и довольно дорогое. А уж чтобы умудриться здесь еще и под суд попасть, это уже нечто уникальное.

Ставшее профессиональным любопытство вытеснило на время собственные проблемы и Шерлок старался подслушать тихие переговоры подсудимых. Странное дело, но двое из них переговаривались между собой на арабском, а трое на узбекском.

Это не одна группа, а две. Ни того, ни другого языка сыщик не знал, но с узбеками как-то общался в процессе недавнего, но затянувшегося надолго ремонта своей квартиры, а арабский когда-то пытался учить с целью поработать в Сирии. В те давание времена, когда дядя Саша, живший постоянно в Ташкенте, предлагал помочь ему в этой арабской стране. Последние лет двадцать до арабской весны он проектировал там системы ирригации и сопровождал реализацию проектов.

Теперь даже этот незначительный запас слов позволил прийти к удивившим его выводам. Это узбеки и арабы — две маленьких группы, явно религиозные мусульмане. Между собой говорили на своих родных языках, а обращаясь к инородцам, использовали русский. Ломанный русский.