Дмитрий Гришанин - Угрюмые твари

– Пламя, – одними губами выдохнул фразу-активатор.

Вокруг тела мгновенно разлилось знакомое белесое сиянье защитной ауры. Теперь на ближайшие пятнадцать минут я имел мощнейший щит против осколочной атаки, на который, чего уж греха таить, возлагал главную надежду уцелеть после взрыва. Плюс, разогнанная Даром в десять раз Скрытность, делала меня практически невидимкой на кошачьих лапах, и позволяла, без опаски быть услышанным, двигаться к намеченной цели.

Первую часть цеха я прошмыгнул тенью за считанные секунды. Перед куском черноты невольно замедлил шаг, разглядывая невероятную метаморфозу изнутри. Здесь все осталось точно таким же, как в предыдущей – нормальной – части цеха, только приобрело угольно-черный цвет. Пол, стены, потолок, окна, станки, шкафы, стулья – все вокруг теперь состояло из мельчайших пылинок мертвого праха. И Свин был прав, эта хрупкая конструкция могла обрушиться от малейшего прикосновения. Но, разумеется, читерская Скрытность уберегла меня от косяков. Я двигался по полу-черноте крадучись, на носочках, совершенно не оставляя в мягком прахе следов. Под «Лунным пламенем» это выходило само собой, так же естественно, как дышать.

Той же крадущейся походкой я ступил на твердый бетон перед логовом скреббера. И невольно остановился, вглядываясь в обозначенную командиром кучу. Да, это было нагромождение какого-то заводского хлама – я видел перевернутые станки, какие-то непонятные агрегаты, драные картонные коробки, их прорех которых торчали детали новых моторов… Я видел груду железа и картона, в котором не замечал и намека на затаившуюся внутри огромную тварь.

– Он там. Иди, – подсказала наставница, почуяв мои колебания. – Не видишь, потому что твоей Наблюдательности не хватает для скреббера.

«Куча большая! Где он? Слева? Справа? В центре? Куда подходить-то?» – возопил я мысленно.

– Слева, – подсказала Шпора.

И после ее слов я действительно приметил в левом углу кучи легкое шевеление.

Крадучись, приблизился на трехметровую дистанцию. Вытащил из кармана банку тушенки, аккуратно положил круглым боком на пол – из дырок в крышке тут же потекли капли жира и даже я почувствовал пряный аромат тушеного мяса – разогнулся и одновременно: дернул связку колец на гранатах и крутанул ногой банку в сторону кучи.

Дальше все случилось, как и обещал Свин, молниеносно.

Из кучи хлама наперерез катящейся банке метнулось многосуставное копье-щупальце, пробило банку и тут же метнуло добычу в мгновенно распахнувшуюся прямо среди хлама метровую пасть, полную кинжалоподобных зубов. Мои гранаты полетели следом за банкой. Пасть не успела до конца захлопнуться, и грянувший тут же взрыв отшвырнул меня от демаскированного монстра.

Двадцать тысяч форы к Физической броне сгинули в одно мгновенье. Ослепленный и оглушенный, я почувствовал острые вспышки боли в животе, груди и боку, догадался, что часть осколков, пробившись через защитную ауру, продырявило тело. Сквозь застилающий глаза кровавый туман увидел, как стремительно рванула к вниз шкала Здоровья. И выдохнул окровавленными губами второй свой козырь:

– Левак.

Шкала Здоровья мгновенно замерла на месте, и через секунду уверенно поперла обратно вверх.

Я почувствовал спровоцированную «Чужой лапой» трансформацию конечностей и головы. Тяжкие последствия контузии сгинули, как дурной сон. В голове прояснилось. Первым вернулся слух, и я едва снова не оглох от оглушительного грохота автоматных очередей. Сразу стало понятно, почему раненый скреббер не бросился меня добивать – его отвлек вступивший в бой отряд. Еще через пару секунд прозрел единственный правый глаз, и я увидел разворачивающуюся рядом яростную схватку людей с монстром.

Куча, с опустевшим левым краем, теперь представляла собой странную кособокую конструкцию. Выбравшийся из нее скреббер оказался до отвращения похож на гигантскую десятиметровую сколопендру, и теперь он волчком вертелся перед кучей, пытаясь достать наворачивающего круги Свина ударами передних многосуставчатых лап-щупалец. Командир же, демонстрируя чудеса интуиции, каждый раз исхитрялся выскочить из-под, казалось, уже пробивающего спину «копья».

С развороченный взрывом башки страшилища беспрерывно во все стороны летели брызги ярко-рыжей крови, заполняющей широкие трещины в черепном панцире. Нацеленные в эти трещины пули помощников Свина, не позволяли ранам регенерировать, и затянувшаяся возня с неуступчивой мелюзгой страшно бесила раненого скреббера.