Дмитрий Гришанин - Угрюмые твари

Вторая часть тоннеля оказалась на добрые полкилометра длиннее первой. И когда до меня, наконец, донесся запах «показавшейся» впереди станции, до конца действия Дара оставалось около сорока секунд.

Я перешел на шаг, остановился, сбросил с плеч мешок и потянулся, расправляя могучие плечи.

– Разделим корм здесь. Дальше пойду один, – объявил подогнавшему ко мне друзей десятку сопровождения.

«Рано. Нужно до конца…» – попытался оспорить мое решение один из слепунов.

За что тут же поплатился. Получил плевком кислотной нити в лоб и, заверещав, покатился по земле.

Больше никто из свиты возражать не посмел. И я сосредоточился на паре затаившихся над головой скрытников.

– Пухом! – шепнул под нос фразу-активатор.

И оттолкнувшись мощными ногами, стрелой взмыл под потолок.

Высокоуровневые слепуны, несмотря на всю свою хваленую реакцию, растерялись от такого неожиданного маневра и не успели ничего предпринять для своей защиты. Точными ударами когтистых лап я вскрыл горла обоим, и сопровождающие твари испуганно прянули в сторону, когда с верхотуры им под ноги вдруг рухнули бьющиеся в агонии тела погонщиков.

Ребята дружно попадали на землю и затаились.

А я коршуном спикировал на пятерых жмущихся к стене слепунов. Троих в полете отоварил кислотными нитями, двоих прикончил когтями. Избежавшая расправы четверка слепунов сопровождения задала стрекача вглубь тоннеля.

И очень вовремя, потому что действие «Легче пуха» закончилось, и под действием отката я, зашипев, рухнул на колени. Кое-как доковылял до Гривня и ударом когтя перерезал путы у него на запястьях.

Здесь закончилось действие «Чужой лапы» и совсем без сил я повалился на спину освобожденного товарища.

– Кыш, сука! Отвали! Не тронь меня! – взвыл дурным голосом Гривень.

– Да я это, идиот! – шикнул на ухо паникеру. – Беги, других развязывай! У нас в запасе не больше минуты! Если не успеем сбежать из этого гребаного тоннеля, нам писец!

Зрячий во мраке Гривень рванул выполнять приказ, а я пополз к мешку, с трудом ворочая вернувшимися к прежнему размеру конечностями.

Как я не спешил, освобожденный Гривнем Свин оказался гораздо расторопней. Командир первым подскочил к мешку, мгновенно развязал узел и зажег уложенный сверху фонарь. В свете которого заметил рядом меня и бросил мне одежду.

Пока я одевался, Гривень освободил остальных ребят. Свин на пару с Люсьен успели выпотрошить споровики двух высокоуровневых тварей. Все разобрали свое оружие и дожидались одного меня. Потому, как только я просунул руки в рукава разгрузки, мне даже не дали ее застегнуть, сунули в руки куль, с завернутыми в плащ рюкзаком, винтовкой и пистолетом, и потащили к выходу из тоннеля.

Несмотря на полностью восстановившееся зрение, скача вместе со всеми по шпалам тоннеля, я чувствовал себя неуклюжим слепцом. Как все было легко и просто всего пару минут назад, с накрепко зажмуренными глазами и широко распахнутыми ушами и ноздрями.

Снова бегущий последним, прикрывающий наши тылы, Гривень забил тревогу, когда до выхода из тоннеля оставалось полсотни шагов.

– Слепуны! Мля, их просто дохренищи! Сотни! Они нас настигают!

– Уже… не… догонят… – кое-как прокряхтел я на бегу и, набрав побольше воздуха, скомандовал: – На выходе поднимаемся на платформу!

Признавая мое временное лидерство, Свин первым подорвался к приставной лестнице, вскарабкался наверх первым и стал помогать забираться остальным членам отряда.

Когда из тоннеля прыснула разъяренно шипящая толпа преследователей мы уже вовсю хрустели ботами по сухим шарикам крысиного помета, удирая по высокой платформе. Тоннельные слепуны, в азарте погони, тоже бросились было штурмовать стену платформы, но были атакованы стаей станционных тварей. Между пришельцами и местными завязалось настоящее сражение, в которое ежесекундно вливались свежие силы из тоннеля и из подземных нор станции.

Тоннельные, которых было определенно больше, быстро оправившись от внезапного бокового удара, поначалу стали активно теснить станционных. Но к последним вскоре подоспело подкрепление союзной армии с другой стороны платформы, и уже местные начали теснить пришлых.

Слепуны так увлеклись внутренней разборкой, что напрочь игнорили наше довольно неуклюжее и шумное присутствие на платформе.

Чем закончилась грандиозная свара выяснять мы не стали. Добежали до конца платформы и спустились в следующий тоннель.