Дмитрий Гришанин - Прятки среди огней

И без того крепкое, как камень, тело топтуна, изрядно усиленное моими показателями, удара от падения даже не заметило.

С ног до головы целиком залитый чужой кровью я вывалился из мешанины переломанных тел. И продолжил давить и рвать набежавшую взамен раздавленным тварям свежую волну слепунов.

Один из вбитых в землю факелов погас, придавленный неаккуратно отброшенным мною телом слепуна.

В пещере стало заметно темнее. И я не увидел очередную группу откликнувшихся на зов «Лакомого кусочка» погонщиков. Но снова выручил супер-слух.

Я засек троих спускающихся по стене тварей и рванул им навстречу.

Как на зло, аккурат в этот момент прекратилось действие «Лакомого кусочка».

Ошарашенные неожиданным просветлением погонщики замерли на изрядном отдаление от укрытия Слезы – на шестиметровой высоте.

Допрыгнуть до них с пола я не мог. Но и оставлять без внимания опасную тройку нельзя было ни в коем случае – через считанные секунды твари окончательно очухаются, сообразят, кто здесь настоящий серьезный враг и устроят мне дождь из кислотных нитей, против которого бессильна даже теперешняя крутая броня.

Решив использовать-таки до конца имеющийся пока у меня эффект неожиданности, я не стал замедлять разбег и, оттолкнувшись от мешанины окровавленных тел у стены, прыгнул вверх что было сил.

Как и опасался, не дотянулся до погонщиков – до самого низкого не хватило добрых полметра. И до кучи длинные когти рук и ног, при невольном контакте со стеной, глубоко завязли в земле, не позволив тут же улететь обратно вниз, и пришпилив меня к стене, аккурат перед оскаленными мордами тварей.

– Это мой корм! Ну-ка прочь с моих просторов! – с перепугу рявкнул первое пришедшее на ум.

Зловеще зашипел. И угрожающе щелкнул по стене перед лапами тварей задранным хвостом.

Неожиданное сработало.

Уровни тройки зависших надо мной погонщиков значительно уступали моему, и они решили не рисковать, вступая в бой, с опасным одиночкой.

Погонщики шарахнулись от моего хвоста, как от взведенной гранаты. Не издав ни звука, они задним ходом пулей добежали до верхнего края стены, там дружно развернулись, и уже по потолку без оглядки припустили прочь вглубь пещеры, почти сразу же выскочили из круга света и сгинули во тьме.

Переведя дух, я кое-как освободил когти из земляного плена и рухнул на толпу тварей внизу.

Снова расплескал пару бедолаг, которым не повезло оказаться подо мной, и принять на хребты немалый вес моей бронированной тушки.

Остальные слепуны испуганно отпрянули. Атаковать меня, разумеется, никто из низших не посмел. Наоборот со всех сторон понеслась заискивающая многоголосица набивающихся в свиту тварей:

«Погонщик!.. Очень сильный!.. Не гони!.. Меня возьми!.. Буду приносить корм!..»

– Суки, как же вы меня достали, – устало проворчал я.

И цапнув ближайшего «подпевалу» демонстративно вскрыл ему горло.

– Прочь! – рявкнул на остальных.

Не подействовало. Твари продолжили преданно таращиться слепыми бельмами еще не заросших, как у погонщиков, глаз.

Пришлось вставать и устраивать беспощадный геноцид «мирному» населению.

Кровавые фонтаны и оторванные головы попавших под мою горячую руку неудачников включили-таки у слепунов инстинкт самосохранения, и толпа вокруг меня начала редеть.

Через минуту уже на изрядном отдалении от стены я настиг и вскрыл горло последней твари, и подхватив дергающийся в агонии труп, не спеша побрел обратно к одиноко горящему во мраке факелу.

– Рихтовщик! – донесся жалобный стон из «гнезда» вынудил меня бросить добычу и ускорить шаг.

Увлекшись разгоном тварей, я совершенно забыл о Слезе. А ведь подружка как-то подозрительно надолго затаилась после кислотной атаки сверху.

– Я здесь! – на бегу крикнул в ответ, чтоб успокоить подружку.

– Черт, только этого не хватало, – донеслось из «гнезда» в ответ и наружу показался дрожащий винтовочный ствол. – Блин! Да где ж его черти носят!

Вместо успокоения, мой неразборчивый для человека, измененный Даром рык наоборот напугал Слезу. Исправляя недоразумение, я торопливо провел левой лапой по лицу и повторил попытку:

– Слеза, не стреляй. Это я, – голос остался по-звериному чудовищно хриплым, но сказанное теперь вполне уже можно было разобрать.

– Рихтовщик, блин! Своими шутками придурошными ты меня в гроб загонишь!

Подбегая к «гнезду», на ходу выдернул из земли горящий факел и, подсветив им, заглянул в тесную земляную норку – благо теперешний рост позволял легко это сделать.