Дмитрий Гришанин - Прятки среди огней

– Отскок, – небрежно бросил в ответ фразу-активатор.

После чего тут же моргнул и вдруг обнаружил, что рука только-только подхватывает со столешницы лук. Скосив глаза на дверь ванной, заметил, что она начинает открываться, и мгновенно спрятал лук в свободную ячейку инвентаря.

– Ого, уже четыре банки успел выдуть, – хмыкнула появившаяся на пороге Слеза. – Силен, однако.

Об увиденном три секунды назад луке она даже не заикнулась. Потому как время откатилось и, получается, что она его как бы и не видела. Млять, но я-то слышал, что она его увидела. Как бы выяснить это наверняка?

– Слеза, а ты ничего у меня в руке только что не замечала?

– Ты о чем это? – подойдя, подружка цапнула последнюю банку, тут же вскрыла и жадно к ней присосалась.

– Ну, несколько секунд назад, может, у меня было что-то в руке, и ты это заметила? – продолжил я допытываться.

– Странно, по вкусу, вроде, обычное пиво, – выдала подружка, оторвавшись от банки. – Ты с чего окосел-то так, милок?

– Да с хрена ли окосел-то?

– Вот и я не пойму. Буровишь фигню какую-то: было, блин, в руке что-то – не было. Откуда я, нафиг, знаю, че там у тебя было. Я ж на твоих глазах только-только из ванной вышла.

– Ну, думал фокусом тебя удивить, – соврал я, не желая после такого разноса признаваться в эксперименте, невольной участницей которого стала Слеза. – Не вышло.

– Иди, давай, мойся, фокусник, блин.

Я побрел к распахнутой двери ванной. А перед глазами загорелись строки уведомления об использовании Дара:

!!!Внимание! Активирован Дар: Второй шанс!

!Характеристики: +15 к Интуиции, +10 к Реакции. Навыки: +30 к Шаману, +30 к Телекинезу!

Глава 23, в которой нас разводят на лицензию

Мы сидели полуголые в гостиной – я в одних штанах, Слеза в моей майке, доходящей ей практически до колен – и неторопливо обедали, смакуя не часто выпадающие на долю охотников за трофеями радости домашнего уюта. В спальне осталась смятая постель, с остывающим запахом страсти на скомканных простынях. И на лицах у нас светились улыбки полной удовлетворенности друг другом.

Доедая свой кусок безумно вкусного клубничного пирога, я поймал себя на мысли, что хочу растянуть теперешнее счастливое мгновенье навсегда. А че, в натуре, ведь, было б здорово спокойно жить в каком-нибудь тихом, безопасном от тварей местечке, типа этого красивого номера, вкусно есть, сладко пить, и проводить бесконечные часы досуга в объятьях любимой женщины.

И самое смешное, благодаря «Душелову», я ведь легко мог нам двоим такое устроить. Может, и правда, положить на все эти рисковые приключения, опасные задания, охоту за тварями, прокачку… Подписать бессрочный контракт с Ртутью, и жить припеваючи в Вешалке, изредка исполняя дорогостоящие обязательства по контракту…

– Рихтовщик, уже второй час, если решили спуститься в лабиринт в два, нужно вытаскивать задницы из-за стола, и идти собираться, – слова подружки вернули меня от мечтаний к суровой действительности.

– Да, встаем.

Раздавшийся вдруг дверной стук вынудил развернуться на пороге спальни и пойти открыть дверь.

– Да, хорош ломиться! Иду уже!

Нетерпеливый гость уже вовсю теребил дверную ручку. Хлипкий дверной замок трясся, как до смерти перепуганный заяц, норовя вот-вот рассыпаться грудой обломков. Но я успел раньше. Повернул торчащий в двери ключ, и открыл дверь.

– Ишь забаррикадировались, – ухмыльнулся в бороду оказавшийся за порогом Селедка. – Здорово, Рихтовщик.

– Здорово.

– Пройти-то позволишь?

– Можно подумать, развернешься и уйдешь, если скажу нет , – проворчал я, отступая в сторону и пропуская незваного гостя.

– Что ж не проверил, может, и ушел бы, – рассмеялся бородач, проходя мимо.

– Ага… После того, как замок дверной чуть по винтику не разнес, – хмыкнул я в ответ.

– Ворчать – это привилегия стариков. А ты молодой еще, Рихтовщик, и тебе не положено… Здравствуйте, милая барышня.

Последняя фраза адресовалась, разумеется, появившейся из спальни подруге, полностью облаченной, уже, в свой камуфляж.

– Слеза, – опередив меня, самостоятельно представилась девушка.

– Селедка, – пожал протянутую женскую руку «дед Мороз».

И, обернувшись ко мне, добавил:

– Вживую она куда как лучше, чем на твоем рисунке.

Отчего-то вдруг смутившись, я отвел за спину правую руку с красной татуировкой-поисковиком.

Но Селедка не стал больше заострять на ней внимания. Обойдя наш обеденный стол, он сел на свободный стул, а нас жестом призвал занять свои места за столом.