Дмитрий Гришанин - Соленые брызги ярости

Догадаться, о примерном сценарии разыгравшейся здесь в момент нападения тварей трагедии, мне не составило труда. Нашествие тварей застало местную команду безопасников врасплох. Вооруженные одними шокерами, парни наверху не могли оказать достойного сопротивления и были обречены. Но горстка отчаянных смельчаков все же попыталась своими нелепыми электрическими дубинками сдержать ворвавшихся в сектор тварей, пока другие открывали скрытый ход в подвал и спускались в арсенал. Отправившихся за оружием парней было двое. Смельчак и трус. Первый, добыв револьвер из ближайшего к лестнице ящика, бросился обратно, но толком вступить в бой не успел, подстреленный в спину трусом. Бедняга смог лишь разок пальнуть в голову заживо раздираемого тварями товарища и, поймав предательскую пулю, повалился обратно вниз. После чего трус заперся изнутри, и твари не смогли добраться до укрывшейся в подвале парочки. Дальше, под действием паразита, трус мутировал в медляка и накинулся на беспомощного из-за ранения товарища. Так внизу завелся прыгун.

Дождавшись когда напарница возьмет под контроль взбунтовавшийся в очередной раз желудок, практически силком заставил женщину глотнуть из склянки с живцом, убедился, что помогло, и, тоже приложившись к целительному напитку, продолжил осмотр «пещеры Аладдина».

Арсенал безопасников порадовал разнообразием убойных игрушек. Шкафами с аккуратно разложенным по вертикальным нишам разнокалиберным стрелковым оружием тут были заставлены три стены из четырех. Последняя стена арсенала представляла собой открытый стеллаж, полки которого были завалены ножами и тесаками различных форм и размеров.

Решетчатые двери оружейных шкафов запирались на сенсорные замки. Но я не стал заморачиваться с возвращением наверх за картой-ключом, довеском к которой еще пришлось бы спускать вниз и тело хозяина пластиковой отмычки – нахрена мне этот геморрой, когда прокаченная физуха позволяла тупо срывать решетки с хлипких петель.

Для себя, помимо вышеозначенного автомата, с непривычно толстым, аж в два пальца толщиной, стволом, я здесь подобрал еще полуметровый карабин на десять патронов, решив, использовать его в ближнем бою, вместо пистолета. На выбор в его пользу, помимо короткой ухватистой рукояти-приклада, как влитой ложившейся в мою широкую ладонь, повлиял еще широкий ремень-патронташ, шедший в комплекте с карабином. Ремень я тут же закрепил на поясе, поверх спецовки, заполнил все его три десятка гнезд патронами из лежащей здесь же коробки, и на специальных зажимах сбоку прикрепил чехол от карабина. Кроме фиксации на поясе, дополнительным ремешком чехол крепился еще к левому бедру, и когда я вложил в него оружие, карабин не болтался на каждом шагу, а оказался плотно прижат к бедру и, при ходьбе, не путался в ногах.

Мараджеле я выбрал небольшую полуавтоматическую винтовку с привычным приставным магазином на тридцать патронов. И семизарядный короткоствольный револьвер, с прилагающимся к нему ремнем-патронташем и кобурой.

У стеллажа с ножами долго задерживаться не стал, цапнул пару прямых кинжалов в удобных для крепления на поясе ножнах, сунул один в руки напарнице и двинулся было к лестнице, но был остановлен неожиданной репликой Мараджелы.

– Это ж простые железяки, без усилителей.

– В смысле?

– Ну, ты выбрал простые стальные изделия, дешевую штамповку.

– И че?.. Это ж ножи. Главное, чтоб резали хорошо. А я проверил – они острые.

– Но вот эти-то поострее будут, – напарница достала с верхней полки кривые тесаки из странного снежно-белого металла, раза в полтора длиннее выбранных мною кинжалов.

– Да нахрена нам такие уродливые дуры таскать, они весят, поди…

– Они гораздо легче выбранных тобой ножей, – перебила Мараджела. – Изготовлены из разработанного в нашей лаборатории углетитанового сплава. Имеют лазерную заточку. И встроенный плазменный усилитель.

– Чего?

– Да тут проще показать…

Напарница вернула один из тесаков обратно на верхнюю полку. Второй приложила к основанию лезвия извлеченного из ножен кинжала и, проведя вдоль него до самого кончика, без видимых усилий сняла длинную полосу стальной стружки… Млять! Даже снятие рубанком древесной стружки с доски требует гораздо больше усилий. А тут клинок из первосортной стали у меня на глазах оказался ошкурен, как гребаная морковка.

– Ну-ка дай гляну, – потянулся за удивительным тесаком.

– Только не за лезвие, – отведя белый клинок в сторону, Мараджела вложила в мою ладонь толстую рукоять.