Сергей Баранников - Спасение эльфийской княжны

— Мы не можем терять время, — произнес Хилденс, склонившись над картой, — враг может задействовать практически безграничные силы, чтобы защитить замок. И чем дольше мы тянем, тем сильнее он будет с каждой минутой.

— Что ты предлагаешь, друг? — Велидор стоял с серьезным видом, — мы же не можем открыть порталы и прямо сейчас отправиться на уничтожение замка. Мы вымотаны и нас слишком мало.

— Я уже отправил клич всем, кто только может прийти. С нами повелители эльфов, фей и медунов: Гармония, Триксия и Ан’Медун. Три полубога — это сила, с которой нужно считаться. У каждого из них есть свои личные счеты с колдунами. С нами пойдут только самые сильные эльфы, феи и медуны, готовые сражаться до последнего. Возможно, присоединится кто-то из дриад и леших, но их слишком мало, чтобы считать серьезной боевой единицей. Мы можем рассчитывать на игроков из наших кланов. Итого, семь с половиной тысяч бойцов.

— Больше семи тысяч! — воскликнул Велидор, — ты хоть представляешь сколько порталов нам понадобится для реализации твоей затеи? По меньшей мере, семьдесят! Это обойдется в круглую сумму.

— Поверь, друг, наши враги оперируют миллионами монет. Они могут собрать воинство в десятки раз превосходящее нас по численности, если мы дадим им время. Они уже знают о поражении при Древоцвете, поэтому действуют сейчас. Кобальт провалился несмотря на то, что его план был идеален. Каждый раз он использовал новую тактику, стараясь вывести из игры всех союзников эльфов, а потом просто-напросто захватить Гармонию. Но его план не предусматривал того, что он может проиграть сражения за Чудоцвет и Медвежий бор. Если бы он победил, нам бы больше не пришлось бороться, война была бы проигранной. Сейчас, возможно впервые за всю войну, инициатива на нашей стороне. Наемники со всего мира уже сейчас открывают порталы в Закатное царство, присоединяясь к бесчисленным армиям нежити. Мы не можем терять ни минуты.

— Сколько у нас времени, чтобы оповестить наших игроков и дать им время на сборы?

— Мы выступаем через пятнадцать минут.

— Что случилось? Почему такая спешка? — мы с Машей и Генкой подошли к Хилденсу сразу после окончания совета.

— Друзья мои, к счастью, у меня есть несколько минут, чтобы объяснить немного суть происходящего. Все события, которые вы видели своими глазами до этого и в чем участвовали, были частью одной истории, которая произошла два года назад, аккурат незадолго до открытия «Легендарного мира». В этом мире появились существа, которых местные называют «колдунами» и установили кристалл, благодаря которому мы с вами можем попасть в этот мир.

— Погоди, что ты такое говоришь, — возразил Генка, — это часть истории игры?

— Нет, мой друг, — ответил Хилденс, — тебе давно уже нужно было понять, что это не игра. Мы с вами находимся в реально существующем мире, который находится где-то во Вселенной. «Таннерт» занимались не только освоением космоса, но и попытками найти жизнь за пределами, доступными нашему пониманию. И пока наши корабли безуспешно исследуют каждую планету в безрезультатных попытках найти на них жизнь, тратя миллионы ресурсов, «Таннерт» отыскали несколько миров. В одном из них мы сейчас и находимся, а все, что происходит с нами, все эти цифры… это лишь матрица строения мира.

— То есть виртуальные капсулы позволяют нам перемещаться в пространстве? Ты с самого начала знал об этом? — удивился Генка. По его лицу можно было сказать, будто он сейчас увидел привидение.

— Нет. Перемещается только наше сознание. Изначально для меня «Легендарный мир» был просто игрой. Но ты был прав, Кирилл, когда сказал, что тебя поражает глубина проработки мира и интеллекта его обитателей. Игроки давно догадывались, как и некоторые сотрудники, которые не были посвящены в эту тайну. Об этом изначально знали лишь в верхних кругах правления «Таннерт» и те самые девять «колдунов», подключившиеся к матрице Нирса. Летиция, она же в жизни Марина Логинова, основала движение за освобождение этого мира от колдунов. Здесь она возглавляет клан «Борцы за свободу», а в жизни она — лидер борьбы за защиту прав искусственного интеллекта.

— Да, я знаю ее! — воскликнул Генка, — ее не раз показывали в передачах. Она с единомышленниками требовала свернуть проект. Не думал, что после всего этого она будет играть.

— Да, Марина борется за свободу Нирса как может. Видите ли, сказать, что Нирс — это не игра нельзя, не имея доказательств. Это будет выглядеть нелепо. Поэтому приходится разыгрывать карту борьбы за права искусственного интеллекта. Так ее слышат и не считают умалишенной.