Чан Бао Зен Зи - Мир бога и дьявола

Марув, преодолев двести метров, стал также бледнеть, а с лица исчезло спокойное, расслабленное выражение. Теперь каждый шаг ему давался с таким усилием, как будто он нёс на плечах самую настоящую гору. Когда он прошёл вперёд ещё на тридцать метров, неожиданно для него самого, колени у него подогнулись, и он упал на четвереньки, будто жаба, которую придавили ногой. Полминуты он был не в силах сдвинуться с места после этого.

С напряжением, с трудом осуществляя каждый вдох, Марув начал пятиться на четвереньках назад: «Так вот насколько сильна воля истинного бога. Если бы в ней было вложено желание моей смерти, то, боюсь, я бы уже был мёртв. Воины уровня истинного бога крайне страшны своей силой».

Пока Марув продолжал пятиться, сзади послышались размеренные человеческие шаги. Марув повернул голову и увидел, что это неспешно и решительно шагает Юэ Чжун.

Вскоре землянин столь же спокойно и неторопливо прошагал мимо Ма Хуэй, не выказывая никаких признаков усталости или болезненности вследствие воздействия воли. На глазах Марува он так же спокойно прошагал точку, где юноша упал на четвереньки, а затем прошёл и мимо того самого. С завистью и огромнейшей ненавистью Марув смотрел на проходящего мимо Юэ Чжуна, но тот даже голову не повернул, чтобы взглянуть на него. Похоже, он о нём вообще не думал, не считая за соперника.

«Проклятье! Почему он столь силён?!»

Анна, наблюдавшая за происходящим из укрытия, тоже размышляла об этом: «Насколько же сильна его воля. Похоже, все эти легенды о несравненной силе отмеченных видением тигра и дракона и вправду правдивы».

Анна прошла только сто семьдесят метров по направлению к источнику воли и остановилась. По её расчётам, напрягая все свои силы, она могла бы продвинутся самое большее на десять метров. Её достижения были просто несравнимы с тем, что делал Юэ Чжун.

В том же темпе продолжая шагать вперёд, Юэ Чжун ощутил давление, что он посчитал серьёзным, после того как он продвинулся на триста метров. Когда он прошёл ещё шестьдесят метров, давление вложенной воли вызвало у него страх, что охватил всё его существо. Казалось, воля сосредоточила своё давление исключительно на нём.

Под этим потоком враждебного намерения Юэ Чжун начал бледнеть, его пробил холодный пот, такой обильный, что, казалось, как будто он только что вышел из морских волн.

Землянин остановился, закрыл глаза и визуализировал себя в своём сознании. Фигура человека воспарила в воображаемой пустоте.

Поток враждебной воли воплотился там же в образе огромного воина в золотом доспехе с человеческим лицом, исполненным такого величия, будто смерть и жизнь целых миров зависела от его воли. Когда холодный взор этой сущности упал на Юэ Чжуна, оно с презрением произнесло:

— Пади на колени, ничтожное насекомое, покорись мне, и тогда я одарю тебя вечной жизнью и безграничной славой!

Слова эти потрясли всё существо Юэ Чжуна, а воздействие воли воина уровня истинного бога оказали на его разум такое воздействие, как будто бы простолюдин давних времён увидел перед собой императора при всех его регалиях. В сердце землянина остались только два чувства: страх и уважение к этому истинному богу. Не стоит и доли мгновения тратить на размышление падать или нет на колени, даже намерение о подобном размышлении преступно. Именно так и должно всё вести себя перед лицом подобной сущности, это непреложная и неоспоримая истина.— Не-е-ет! Не встану! — когда колени его начали уже подгибаться, из горла Юэ Чжуна вдруг вырвался яростный звериный рёв. Этот нечеловеческий крик мигом привёл его в себя.

До апокалипсиса Юэ Чжун был самым обычным человеком, самой заветной мечтой которого было вместе с несколькими близкими друзьями открыть компанию среднего размера и после этого жить размеренной и благоустроенной жизнью. В случае если бы он столкнулся с произволом вышестоящих, то он бы только бессильно принял его как реальность мира, в котором он живёт.

Но после всех этих бесчисленных битв, приключений, смертельно опасных ситуаций сердце и разум мещанина превратились в сердце и разум настоящего воина, обладающего невообразимой мощью.

К тому же он испытывал смутное ощущение, что стоит ему преклонить колени сейчас, и в будущем, когда он благодаря печати Системы сможет подобраться к положению истинного бога, именно его нынешние решение преклонить колени перед стоящим напротив него истинным богом сделает невозможным для него преодоление порога, отделявшего его от этого звания.