Денис Владимиров - Воля, кровь... и больше огня! [СИ]

Не шли ей такие эмоции от слова «совсем».

Мда…

Да у нее мутотараканы в голове лютые донельзя. Развитые, как и Токио. Хотя, а что тут такого, за меньшее и в Старом мире убивали. А тут сила, власть, возможность диктовать свою волю остальным. Все остальное инструменты. И людей отчего-то рендом отбирал, что ни плюнь — в соль Земли попадешь.

Вычеркнул ее из клана.

И перечеркнул.

Надо спешить.

Заставил отдать пленницу все, включая наноброню, которую тут же передал Анне.

— Надень.

Слил информацию с ASK. В инвентаре пусто. Было видно, что анимэшка все понимала, но не могла не подчиниться. Затем я ее связал. Вот теперь пришел черед «ласточки».

— Уходим, — сказал своей девушке.

— И мы так просто уйдем? Так ее оставим? Она же… она же… убила, убила наших! Ты бы видел ее лицо… Пилять…

Надо же. Да, была такая река в России, была. Познания в географии прошлого мира жены впечатляли. Вроде бы инопланетянка, а эмоции в определенных ситуациях часто соответствовали человеческим.

Проверил автоматическую защелку на замке стальной двери. Работала. Закрыл.

Молча спустились вниз. Здесь подобрал все индивидуальное оружие врагов, как и следовало ожидать, больше ничего получить не удалось. Не считать же единички статов за добычу.

Последним мазком на картину Малевича, после чего моя душа стала по-настоящему черна, как тот квадрат, послужили шесть здоровенных мутировавших крыс, которых я за хвосты, будто гранаты, покидал в окно комнаты с Хикари.

Я думал, летели те с оглушающим визгом. На деле, настоящий визг, визг с большой буквы, с больших букв раздался, когда мы отошли всего лишь метров на тридцать от подъезда. И крики дикие-дикие. Истошные. Таков конец и итог для предателей, которые готовы убивать вчерашних товарищей за призрачную возможность усилиться, лишая их возможности выбора. Потому что сейчас они находились почти под арестом.

Крысе на респ предстояло отправиться от зубов крыс.

Мозголом колоть не стал — не заслужила Хикари, а она, вот ничуть не сомневаюсь, воткнула бы мне его с радостью.

Если до этого момента Анна шагала, как-то по-бычьи нагнув голову, и на меня не смотрела, а изредка поглядывала с плохо скрываемой ненавистью, через пелену которой проглядывало порой и толика презрения, то теперь с восхищением. Залучились глаза. Ее агот не подвел…

Только головой покачал. Не для того делал. Это мое внутреннее — Возмездие и Кара. И как бы хреново на душе не было. Вот и все. А не для чьего-то одобрения.

Из списка дружественных поселений Токио теперь можно точно вычеркнуть.

Теперь я отчасти понимал того Страшилу из «Волшебника Изумрудного города», которому «добряк» Гудвин выдал мозги, созданные из иголок и отрубей. И когда бывшее чучело, раньше пугавшее ворон на поле, а сегодня правитель, начинало пытаться усиленно думать, острия булавок вылезали из головы. Не знаю, может, ему и было больно. Хотя… Скорее нет, тряпки и солома вряд ли имели нервные окончания.

Мой же рассудок сейчас словно состоял из груды ножей, топоров, сверл, шил, бритв. Мысли все ввинчивающиеся, режущие, колющие.

Адекватного ответа на вопросы: «что делать и как быть?» — найти не получалось. Уточню: пока не получалось. Настоящий цугцванг, казалось бы. Что ни делай, каждый твой шаг вел к поражению в будущем, несмотря на возможные тактические победы в настоящем. Слишком уж сошлись неравные силы, как и несоотносимые возможности, средства и ресурсы.

И следовало признать горькую истину — эту партию я проиграл вчистую, даже не садясь за шахматную доску. Более того, и не подозревал, что оказался за еще одним столом, а противников гораздо больше, нежели предполагалось во время составления самых пессимистичных прогнозов.

Хотя в достижения можно с вероятностью процентов восемьдесят внести начавшуюся суету врага, из-за которой он начал «вскрываться», выходить из тени. Ведь одна из его задач — мое исчезновение с «подконтрольной», пусть и условно, но его территории. Почему? Думаю, и на это прольется вскоре свет. Или никогда не прольется. Но, в любом случае, поговорка «чем раньше — тем лучше» здесь работала.

Еще одна хорошая весть — ситуация с Хикари прояснилась полностью. И стало понятно, кто есть кто. Однако следовало понимать, что все только начиналось, и токийцы вряд ли оставят свои попытки внедрения. По крайней мере, на данном этапе. Зачем им это? Ответ довольно прост — вон он, напротив.

Анна, поймав мой внимательный взгляд, молчавшая и не мешавшая мне думать, истолковала его по-своему: