Карина Вран - Град Темных Вод

— Легкая смерть — меньшая кара для осквернителя, — безучастно проскрипел старец. — Тот, кого здесь знают, как отшельника, когда-то звался Йоганом. Он был силен в вере, прям в мыслях и словах и резок в действиях. Именно резкость привела его к уходу из ордена. Он отринул блага мира, отринул собратьев по вере, даже имя свое отринул. Но не отринул саму веру. В ту пору весь этот край был пустошью, лишь росток энта, дар Энтограду, поддерживал жизнь в землях, но только вокруг города. Утес же, на котором поселился Йоган, высился над мертвыми землями. Ни ручьев, ни травы, ни даже деревьев — ничего не было. Шли годы, и у подножия утеса пробился родник, сухая безжизненная почва вокруг напиталась жизнью, позеленела. На расстояние в несколько дней пути пустошь превратилась в плодородную землю — лишь силой веры Йогана. Теперь же, не закрой мир живых долг перед миром мертвых — все вернется к былому. Высохнут ручьи, погибнут деревья, животные и птицы покинут край. Что ждет тогда людей, живущих здесь? Бегство, страдания, смерть? Жизни неповинных ценнее, чем жизни трех преступников.

Закончив с отповедью, Вершитель направился в дом.

Те же, кто остался снаружи, застыли в молчании.

— Если ты не передумал следовать за мной, идем, — выйдя обратно, сказал Монку старец. — Долг еще не закрыт.

— А знаете, — адептка закрыла глаза, поморщилась, замотала головой, будто бы отгоняя навязчивое видение. — Заканчивайте без меня. Мне действительно стоит поспать.

Хэйт было, что отгонять: ей живо вспомнился чумазый мальчишка Кинни, цепляющийся за подол ее мантии. Вспомнилась его сестра в загоне для рабов… И росла в ней уверенность, что женщина-НПЦ, только что овдовевшая, и ее нарисованный малыш позднее встретятся им в игре. Обязательно.

— Мы подо… — начал было Рэй, но квартеронка махнула рукой, прервав его на полуслове.

— Я без понятия, когда вернусь, — устало выговорила Хэйт. — Сначала сон, потом реал. Не ждите, идите в ратушу.

Если б кто спросил, как она добралась до постели, едва ли ей удалось бы ответить. Она смутно помнила, как открывалась крышка «гроба», а дальше были туман и обрывки снов. И надрывающийся телефон — по пробуждению.

Собственно, от звука входящего вызова Вероника и проснулась.

— Стас, — еще не видя экрана мобильного, высказала догадку девушка.

Так безотвязно звонить ей могло два человека: либо Галка, если ей в голову взбрело, что подруга с концами затерялась (в игре или в живописи), либо Стас, в студию которого она завтра (вроде как завтра) обещалась с ним же и поехать, чтобы закончить портрет Вала.

Она протянула руку к тумбе.

— Стас, — повторила уже в трубку. — Привет.

— Доброе утро, я полагаю? — осведомился куратор ровным голосом, не очень-то сочетающимся с девятью пропущенными Вероникой вызовами. — Я у твоей парадной припарковался, мне тебя ждать или мы переносим встречу?

— Десять минут! — выдохнула она, вскакивая с постели.

Календарь в мобильном подтвердил: «завтра» уже наступило.

— Кофе купим по дороге, — с сочувствием в голосе постановил Стас.

Джинсы на его попутчице были надеты мятые, потому как постирать она их после прошлой поездки постирала, а погладить забыла. Свитер был вытянут из шкафа первый попавшийся, и попался один из тех, что выкинуть жалко, а в люди уже не наденешь — с вытянутыми локтями и в катышках. Художественные разводы от въевшейся масляной краски тоже не особо его украшали. Самочувствие было под стать облачению — ее будто бы смачно пожевывал ленивый верблюд, все то время, что она спала. А к самочувствию приправкой шло смутное чувство вины — все же ее ждал человек, делать этого не обязанный, чтобы отвезти ее в свою студию для ее же практики!

В общем, Веронике оставалось только с виноватым видом кивать.

А немногим позже — сверлить взглядом пластиковый стакан и крошить круассан в студии Стаса — вместо работы над картиной.

— Не парься, дело житейское, — Стас со своим завтраком уже расправился.

— Угу, — с пасмурным видом, соперничающим с пасмурностью облачного слоя над городом — пока она спала, бушевала гроза — согласилась девушка.

— Тем более, Вал предупредил, что подъедет позже, — куратор потянулся к сигаретной пачке.

— Он же не должен был вообще сегодня приезжать? — усомнилась в своей памяти Вероника.

— Передумал, — пожал плечами Стас. — С моделью работать всяко удобнее, чем без.

— Ладно, — в принципе, ей на финальной стадии работы с картиной наличие натурщика было сугубо фиолетово. — Вопрос: почему сигареты то из пачки, то из портсигара?