Карина Вран: Град Темных Вод

Эльф развел руками, как бы извиняясь.

— Билеты куплены, отель оплачен. Три недели без вай-фая и компов.

— Три недели! — в один голос ужаснулись гнома, убивец, квартеронка и даже монах.

Какое-то время все молча цедили свои напитки.

— Выходит, разделяемся? — хмуро спросил Монк. — Ладно, висит у меня одна персоналка, классовая, займусь.

Гнома, расстроенная больше всех, тяжко вздохнула.

— Ну, и у меня есть задание от Совета Старейшин. Оно полезное. Я ж хочу мануфактуру свою.

— А мне неплохо бы поднять репутацию с орденом, — Рэй потер переносицу. — Хэйт, а ты?..

Адептка замахала руками.

— За меня не тревожьтесь, я найду, чем себя занять!

Маська слегка повеселела:

— Мы же будем на связи? И, случись что, всегда сможем собраться. О, эта обнова с феечками — просто улет! Моя со мной разговаривает!

Хэйт отвела взгляд в сторону, туда, где стояло чучело ослика.

— Угу, моя со мной тоже.

И выбрала в интерфейсе отправку почты.

— Яд? — метнулась к бокалу адептки объявившаяся фея. — Досадно.

Монк поперхнулся.

— Воистину улет!

Очень скоро друзья начали расходиться. Первыми вывалились в мир реальный Кен и Барби, паковать чемоданы и добивать какие-то недоделки по работе, затем вдруг всполошилась Маська («Ой, ой-ой-ой, опаздываю!»), взгляд Рэя стал рассеянным — он, хоть и сидел в метре от адептки, был уже где-то далеко.

Хэйт решила не смотреть, как разбегутся и остальные, коротко распрощалась и вышла. Характеристики, квесты, получение денег и репутации — все это могло подождать. Других дней, другого настроения.

«Чувствую себя каким-то перекати-полем, которому и тут не уютно, и там не прижиться», — выбираясь из модуля, рефлексировала Вероника.

Сначала разговор со Стасом, буквально вымотавший ее морально, затем осознание — как обухом по темечку! — того, что успела до такой степени привязаться к игровым знакомцам, что известие о расставании с ними выбило из колеи, напрочь, начисто!

— Пожалуй, мир не готов к появлению дружелюбной Вероники Белозеровой, — изрекла она насмешливо. — Не будем же его обескураживать.

А вот застольная беседа с куратором никак не шла из ее головы. Точнее — те слова Стаса о ее хронической усталости. Дело было не в его правоте: и живопись она забросила, и выглядеть стала хуже, но… Летние каникулы, точнее, два месяца, остающиеся после выездной практики, ведь можно тратить на подработку. Многие студенты летом нанимаются в кафешки, в разноску — да мало ли куда! — небольшой приработок — лучше, чем никакого. Стас знал о ее ситуации, но говорил он о двух возможных причинах усталости подопечной: либо картины, либо игра.

Да, она не самый общительный человек на планете. Да, Стас мог решить, что она живет на деньги, оставшиеся от родителей. Но имелся и третий вариант, бредовый и… неправильный. Если бы Стас знал о ее перемещениях, его доводы были бы наиболее весомыми.

— Что есть доверие? — выпалила Вероника, глядя в глаза своему отражению в зеркале прихожей. — И с чем его едят?..

Она знала, что такое иллюзия доверия. Знала, что значит — доверие преданное. Понимала, когда доверие на чем-то основывалось — и в основах она была твердо уверена. Семья — это семья, кровное родство и есть первопричина доверия. Дружба?

Вероника могла назвать друзьями ровно двух человек: Галку и Лешу. И тут же, с лету, сказать, почему давно им доверяет, в двух словах ровно: долг, залог. Долг — это были «тараканы» Галки. Она лечилась от бесплодия в клинике отца Вероники. Если бы не огромная скидка (это уже помощь мамы), они с Лешкой не потянули бы лечение. С «залогом» было и того проще: Веронике было известно, что не все одинокие вечера Галки вызваны пропаданием ее супруга на работе. Нет, Леша ей не изменял: он шел с коллегой поиграть в какую-нибудь бегалку-стрелялку. Так он избавлялся от стресса, Галина же не одобряла «нездоровое пристрастие» мужа. В какой-то момент Лешка понял, что ему проще тайком отстрелить сотню-другую голов нарисованным монстрам (или другим игрокам, смотря что за игрушка), чем объясняться с женой. Вероника прознала об этом давно и совершенно случайно, и надежно хранила маленький секрет друга от его дражайшей половины.

Вычеркнув из «уравнения» две этих «переменных» — было бы «решение» тем же? Спустя столько лет — да, несомненно. А в самом начале их дружбы?..

Беспричинное, безоговорочное — вот такое доверие Веронике было трудно понять.

— Кошка и птички, — направляясь к кофеварке, через силу улыбнулась девушка. — Думай о птахах!