Дмитрий Гельфер - Серые будни богов - Книга 1

Вася на секунду задумался, уставившись на лампу освещения, что горела в пол силы. Мариса было порадовалась, что найденный впопыхах аргумент принят всерьёз и они не получат ещё двоих асимов в состоянии овоща, но... Лампа пару раз моргнула и разгорелась на полную. Кто-то восстановил подачу энергии от одной из основных линий.

- Вот видишь? - Оживился Вася. - Подключаемся! А на 'подумать' там у нас будет намного больше времени.

Не дожидаясь новых аргументов, Вася сделал укол. Толку теперь с ним спорить? Мариса ещё несколько секунд стояла, в нерешительности перебирая в руках холодную сталь шприца-пистолета. Надо идти. Иначе этот оболтус наворотит дел. Она заняла третье кресло и уже привычным движением вогнала иглу в шею.

Деревенька Валуны как и все остальные деревни Туманного кряжа на необычные события была не богата. Отчего у бабки Лозы сарай сгорел, да почему у Сметаны блины завсегда вкуснее, чем у соседей. Раз в год по весне проходящие мимо караваны из Зульгарата пообсуждать, да на ярмарку в Уствин съездить. Вот и весь нехитрый набор развлечений. Свадьбы и похороны, так и то редкость - всего-то чуть больше дюжины дворов. Когда же под конец осени в деревне объявился 'странный' чужак, то пересуды на его счет не умолкали три седмицы.

Вереск, один из местных мужиков в тот день ушёл в лес. Овечка у него пропала, вот и пошёл искать. А вернулся без овечки, зато с чужаком без сознания на закорках. 'Таким и нашёл, - отмахнулся он тогда от расспросов соседей, - Нешто волкам на съедение бросать?'. Чужак седмицу без сознания валялся, еле выходили. Потом ещё две только слушал, да глазами хлопал, будто не понимает, чего от него хотят. Так никто и не понял, откуда он родом. Ни откуда, ни что делал в канун зимы на Туманном кряже, когда любой нормальный путник из дому нос не высунет. Сам же чужак, хоть и взрослый с виду мужик, а по первости был вроде младенца - ничего из своего прошлого не помнил. Так Молчуном прозвали, да и привыкли.

- Помощь нужна? - Молчун переступил высокий порог избы и зажмурился от яркого весеннего солнца.

- Не-е-е, - Вереск с натугой расколол очередную чушку и взял из поленницы новую.

Зима выдалась не очень холодная и запас дров исчерпался едва ли на три четверти. Вереск, облокотившись о длинное топорище, перевёл дыхание. Крепкий и привычный к тяжелой деревенской работе мужик с хитрым прищуром смотрел на спасённого им когда-то чужака.

- Хотя... - Он напустил на себя задумчивый вид. - Может, грамоте меня выучишь?

- Хм-м. Это можно, - Поддержал шутку Молчун. - Завещание пишешь?

Вереск расхохотался и, махнув Молчуну, чтоб ступал своей дорогой, снова принялся за колку дров. Беззлобные подначки на эту тему давно вошли у них в привычку. С тех пор как Молчун пришёл в себя и стал реагировать на окружающих, то быстро освоил как имперский валайский, так и местный рунгийский. Вся деревня диву давалась. А уж когда ему на глаза случайно попались куски пергамента с амбарными записями, что вёл отец нынешнего старосты, так и вовсе произошло чудо - он на раз смог их прочесть. Да ещё и не по слогам, как обычно читал их сам старик, а бегло, будто всю жизнь только тем и занимался. Вот староста деревни Багор и насел на него 'Научи, да научи'. Отец то у старосты ослеп, когда сам Багор был ещё мал, вот и не успел толком выучить сына, а прочие обитатели деревни никогда чтением и письмом не интересовались.

Молчун притворил за собой калитку и направился к дому старосты. Время очередного 'урока'. С приходом весны хоть на завалинке перед домом можно буквы учить, а то зимой, при лучине - сплошное мучение. Молчун как-то привык к зимним пейзажам. Сугробы, укрывшие белым ковром всё окрест и тесные избы с жарким очагом. Это, по сути, были единственные его воспоминания. Сейчас же природа наливалась свежей силой весны, и Молчуна не покидало ощущение, что именно так и должно быть. Что в прошлой жизни он уже много раз вдыхал этот запах сырой земли и радовался робкому теплу.

- Цыц, непоседа, - Пригрозил он соседской собачонке, но та преследовала его звонким лаем до тех пор, пока не миновал 'охраняемую' территорию.

Дом старосты стоял, аккурат посреди деревни. Там, где дорога к ручью сливалась с дорогой к торговому тракту. На перекрёстке во всю ширину разлилась огромная лужа и Молчун старательно выискивал кочки, чтобы всё таки добраться до крыльца.

- До ста лет тебе здравствовать, дедушка Филин. - Поприветствовал Молчун отца старосты. - Багор дома?