Евгений Осьминожкин - Многоликие

— И чего вы от меня хотите? — нагло спросил я, не вылезая из могилы.

— Да, я тебя, — брызжа слюной, заверещал подросток в кожаных доспехах и штанах из грубой ткани.

— Погоди, — властно взмахнул рукой светловолосый в доспехе.

Подросток мгновенно умолк, но далось ему это с трудом, всего так и распирает.

— Ты влез в наши дела, — спокойным голосом произнес светловолосый.

— Я не специально, — равнодушно заметил я. — Мышь плакала, вот я и офигел.

У всех проскользнули злобные улыбки, этим тварям не привыкать видеть слезы.

— Согласен, — продолжил светловолосый и начал ко мне медленно подходить, — выглядит со стороны не очень, особенно для новичков. Но это дело нашего клана, это внутренние разборки.

Я подумал, что вообще-то он прав. Люда может выйти из клана в любой момент и не терпеть все эти издевательства, а я выходит и правда влез в их процесс прокачки. Если по чесноку, то и она рано или поздно станет старожилом в их клане и получит своего тотема с черной мордой.

— И чего вы от меня хотите теперь? — полюбопытствовал я.

Светловолосый посмотрел на разгневанного подростка.

— Отомстить хочу, тысячи раз, — заверещал прыщавый недомерок.

Вожак поморщился.

— На одну тысячу смертей согласен? — спросил у меня вожак.

Я задумался. С одной стороны я могу их послать куда подальше. С другой я реально влез не в свое дело. Будь это в моей прошлой игре, то я бы еще и не так гнобил наглеца, хотя там мы над людьми до слез не издевались. Убьешь вражину, заберешь его вещи, а он уже себе потом локти кусает из-за потери. Но все же это потеря вещей, а не смерть со слезами на глазах.

— Тысяча смертей от него или ото всех в вашем клане? — уточнил я.

— От него, — с облегчением в голосе ответил светловолосый и показал на моего ярого недруга.

— И что будет потом? — спросил я.

— Потом мы отменим награду за твою голову и штраф за вмешательство в наши дела будем считать исчерпанным, — спокойно ответил светловолосый.

— Согласен, — сказал я и начал выбираться из могилы.

Подросток шустро обратился в кота и с ходу ринулся на меня. Я раскрыл объятия и наклонился вперед, успел заметить удивленные взгляды окружающих. Котяра шустро пробежал разделяющее нас пространство и прыгнул мне на грудь, видимо желая выцарапать если не сердце, то достать хотя бы до глаз. Я успел заметить обеспокоенный взгляд светловолосого вожака. Еще чуть наклонился вперед и почувствовал, как четыре лапы вонзились в мое тело. Попался! Моя тушка теперь будет падать не куда попало, а вперед, для гарантии я успел обхватить кота и почувствовал как тело заваливается вперед.

Очнулся в могиле. Подскочил, моя безголовая тушка валяется на земле и из под нее торчит черный хвост. Моя то могилка вот, а где наглого прыща я не знаю, но надеюсь, что не близко, наглость надо наказывать, а то ишь взялся на мне тренироваться.

— Гнида, ты что сделал? — заорала на меня пигалица в короткой маечке.

— А в чем проблема? — с невинной улыбкой спросил я и принялся выбираться из могилы.

— Ты же его убил, — продолжила орать пигалица.

— Ну да, — не стал я отрицать очевидное, — повторюсь, в чем проблема-то?

Злые взгляды вонзились в мою наглую и довольную харю. Пигалица начала хватать ртом воздух, пытаясь найти слова возмущения. Ко мне подошел светловолосый вожак.

— Договор был на тысячу смертей, — сурово произнес он.

— Ну да, — согласился я и показал на две тушки на земле, — вот две смерти.

Вожак посмотрел на меня задумчиво, я улыбнулся пошире.

— Если считать только мои смерти, то первая вот она, — заявил я и вновь показал на свою обезглавленную тушку. — А вот речи о том, что я буду спокойно стоять и ждать пока ваш недомерок будет меня убивать, то об этом речи не было, да и быть не могло, я не подушечка для ваших когтей.

Я нагло посмотрел в глаза вожаку и в этот момент мне стало плевать на практически отсутствующее здоровье, на уровень выносливости, тоже нашли идиота для своих тренировок. За одну смерть расплачиваться тысячей, можно подумать я бомж и не смогу при желании залить деньги из реала и устроить им всем веселую жизнь. Но озвучивать это кому-либо не стоит, по правде денег у меня нет, так что блефовать надо уметь вовремя, а не с такими пустышками.

— Оборзел? — с нотками раздражения выпалил вожак.

— А не пошел бы? — вернул я, нагло глядя ему в глаза, — ставить условия будешь для своих сокланов, что бегают беззащитными мышками. Тоже мне вояки, толпой на одного. Шелупонь с гнилью внутри, даже мараться о вас не хочется.