Евгений Осьминожкин - Многоликие

— Нет, скорее дело не в этом, — начал рассуждать Камина вслух. — Понимаешь, как бы объяснить. Создается ощущение, как при записи своего голоса на пленку. Вроде бы ты, но как-то иначе себя слышишь. Что-то вроде это.

Остаток времени провели молча, разговаривать никого не тянуло, лишь изредка поглядывал на друга, он держится будто ничего и не произошло, а вот мне не по себе. Я же теперь по сути для него практически настоящим богом стал, хочу убью, захочу воскрешу, страшновато от такой власти.

Перед нами раскрылся портал и из него вышло трое крокодилоподобных. Жрец остался внизу, а охрана заспешила наверх. И спрашивается, а чего охрана то уходила на ночь? Но спросить не решился.

— Пора, — сказал я и встал со ступенек.

Обернулся, Камина продолжает сидеть, в глазах буря эмоций, среди которых бешенный азарт и страх, сковывающий тело лучше всяких цепей.

— Да, — все же сказал он и поднялся.

Мы подошли к жрецу, этот гад посмотрел на Камину, меня проигнорировал и отрешенным голосом спросил:

— Где твой зверь?

Камина повернулся ко мне. Ну да, я нынче жертвенный петух. Хотя нет, лучше буду агнцем, но только не птицей, хотя я и то и другое, но все же животным быть как-то ближе. Нажал на кнопку с грифоном.

Успел увидеть взгляд жреца, не предвещающий ничего хорошего.

Перед глазами появилось сообщение:

Желаете стать жертвенным тотемом?

Да/Нет

Вздохнул и нажал «Да».

Росчерк посоха ударил по шее, боль пронеслась по телу, на мгновение ощутил, как голова падает рядом с телом, показалось, что все ощущения остались привязаны к голове, которому теперь сильно не хватает тела. Все померкло, окунулся в кровавую дымку, ко мне потянулись тысячи рук, стали ощупывать всего, измерять, щипать, не сильно больно, но неприятно. Руки резко исчезли и я провалился, упал на какие-то доски, раскрыл глаза, надо мной утреннее небо, а я в своей могиле.

Резко подскочил, на краю сидит посапывающих юнец, хорош же сторож. Чуть дальше два мужика о чем-то спорят, а этому хоть бы хны. Хотел было выскочить из могилы, но вспомнил про перегруз, включил регенерацию, а затем ужом заскользил к соседнему могильному камню, режим скрытности включился, хвала богам за такой навык, теперь могу понимать куда кто смотрит.

— Эй, проснись, — гаркнул один из спорящих.

Я замер. Паренек встрепенулся, заглянул в мою могилу и вновь заклевал носом. Заспешил подальше, если не привлекать внимание, то можно перебегать от одного камня к другому.

Перед глазами появилось сообщение:

Игрок Камина предлагает вступить в группу. Принять?

Да/Нет

Я быстро нажал да, появились слева его данные в виде менюшки. Заскользил дальше, мне надо как можно быстрее отсюда выбраться.

Перед глазами появилось сообщение:

Игрок Камина предоставил доступ к своим ощущениям. Принять?

Да/Нет

А вот сейчас это совсем не вовремя. Сдвинул сообщение в бок, чтобы не мешало смотреть и заспешил дальше, у меня не так много выносливости, чтобы задерживаться, но зато запасов божественной энергии теперь завались.

Ускоренным темпом удалось за пятнадцать минут покинуть кладбище и зарыться в лес, где меня никто искать не будет. Разлегся поудобнее и нажал «да».

На мгновение перед глазами все потемнело, ощутил лежащее тело под кустами, оно отошло на задний план, а я теперь в теле грифона, что куда-то несется.

Перед глазами взорвался огненный шар, перья опалило.

— Привет, — радостно каркнул я.

«А?» — мысленно прозвучал мой голос.

«Да, ты прав, так проще будет общаться», — узнал я голос Камины в голове. — «А то каркать по очереди не очень удобно»

Ощущение будто мы оба находимся в пустом помещении, слова глухо отражаются от стен.

«Что происходит?» — спросил я.

Грифон повертел головой, обстановочка так себе. Он облетает по широкой дуге огромный участок, на котором сотни людей, а в центре валяется растерзанная туша исполинского хранителя, вроде бы змеи, половина которой уже впиталась в землю.

«Твоих рук, э-э лап дело?» — спросил я.

«Конечно», — весело ответил Камина. — «Ты бы видел, я был в ударе. Эта тварь такими кольцами меня обхватывала, но я оказался сильнее и проворнее. Ты в курсе, что у нас не голос, а рык?»

«Нет», — честно признался я.

«Если особо громко крикнуть, то это как паралич на всех живых», — охотно поделился Камина.

Я уловил оговорку друга.

«А что бывают и неживые?» — уточнил я.