Евгений Осьминожкин - Многоликие

Несколько забавно, не обычную дружбу предложил, а мирами скорефаниться, нажал Да.

Рядом в пространстве проявился большой участок земли, мой на его фоне песчинка. Небольшая гора с одного края и большое озеро с другого, а между ними сотни разных домов и тысячи жителей. Вот уж чего не ожидал, смог удивить.

От моего участка через бездну черного пространства устремилась деревянная лестница, которые обычно через реки перекидывают, четыре веревки, две верхние, чтобы руками держаться, а между нижними доски, идти можно, но мост будет шататься. Край лестницы закрепился у небольшого причала на чужом участке. Правда вниз от причала свисают веревки, такие же как у моста, что между нами. Выходит, здесь сжечь все мосты эта фраза имеет физическое воплощение. Да и так сразу видно, что я не первый, кому он предложил дружбу.

Не успел додумать, как знакомая фигура ринулась бежать по мосту, от чего тот начало неимоверно раскачивать. Пару раз ему все же пришлось останавливаться и дать ветхой перемычке между нашими мирами успокоиться.

— Привет, — запыхавшись поздоровался Камина. Критично глянул на мой участок и произнес, — Ну ты и лентяй!

— Сам такой, — беззлобно ответил я.

— Ладно, — шумно произнес Камина, еще не полностью вернув дыхание, — Теперь выходи и умирай, чтобы оказаться в своей могиле.

— Уверен? — опасливо спросил я.

— Да, давай. Фух. Жду.

Делать нечего, явно что-то хочет показать, пришла пора проверить можно ли доверять. Вынырнул в общий мир возле могилы Камины, здесь все по прежнему, светит солнце, ни одной живой души, если не особо присматриваться, то мало отличий от обстановки у моей могилы. Правда теперь у меня там разруха, а здесь все цело, но в остальном все одинаковое.

Так-с, теперь умереть надо. Приметил край чужого могильного камня и хорошенько приложился рукой, еще раз и еще.

Привычное ощущение досок под лопатками дало понять, что опыт самоубийства удался. Подскочил, вокруг ни одной живой души, лишь побитые могильные камни и слабо пробившаяся травка, что только начала проклевываться после огненной волны при битве стихийников.

Любопытство подстегнуло, все же в первые оставляю постороннего в собственном мире. А вдруг что-то сделает? Шустро выбрался на поверхность, вновь перепачкался в земле, надеюсь, когда-нибудь смогу из могилы выбираться не как свинья. Хотя да, это возможно, те же игроки, что унесли гробы появляются в чистых домах, им нет нужды выбираться из осыпающейся ямы.

Переминаясь с ноги на ногу, еле дождался, пока портал позволит войти в собственный мир. Жуть как интересно и страшно узнать, что он там делает без меня.

Даже хорошо, что при входе сперва становлюсь облачком, а лишь потом при желании могу обрести тело.

Открывшийся вид заставил улыбнуться. Три спящих фигуры, безмятежно посапывают, будто ничего в мире плохого не происходит.

Приблизился к другу и потребовал:

— Что дальше?

Наглец сонно проморгался, еще недовольно поморщился, будто разбудил из-за пустяка.

Гость медленно поднялся, широко зевнул и произнес:

— Открывай выход, но только дай мне первому выйти.

Пришлось послушаться, он шагнул первым в портал, я за ним. Как и ожидалось мы возле моей могилы.

— Вот так, — с улыбкой произнес Камина.

Я замер, еще не понимая в чем подвох. Подумаешь вышел из моего мира, велика радость. Чему радоваться, моей могиле? Моей? Могиле? Стоп! То, что я рядом с ней это объяснимо, а вот он вышел через мой портал.

— Эдак и я могу к тебе попасть? — вырвалось у меня.

— Ага, — зевая, произнес Камина. — Этакий телепорт между друзьями, всегда можно оказаться рядом с другом через собственные миры. Но как сам понимаешь этот способ только для тех, кто доверяет.

И надо признать его семя сомнения упало в благодатную почву. Получается я уже давно дружу с Летящей в даль, она точно знает, что у меня открыт режим Бога, но при этом приглашения в друзья не кинула.

— А разве друг может как-то навредить в моем мире? — усомнился я.

— Всегда можно напакостить, убить селян, разрушить здания, отколоть землю, которая исчезнет.

Я безвольно открыл рот, как немая рыба и хочется что-нибудь сказать, да только что именно, не знаю.

— А какой в этом смысл? — прохрипел в расстерянности я, — ведь это друг, он же не будет вредить.

Камина посмотрел на верх, будто обратился к богу с молитвой, ну почему мне всегда достаются такие идиоты.

— Пути господни неисповедимы, — решил пошутить Камина. — А какой смысл охранять убогие лачуги?