Андрей Родионов - Послушник

Услышав знакомое имя, кот хрипло мяучит, настойчиво требуя добавки. Вот нахал!

— Ишь устроился, — улыбаюсь я, — дармоед.

В бок пихает младший из «братьев», Пьер де Ли. Малыш на голову выше меня, косая сажень в плечах, а рукояти двуручного меча едва достаточно для его широкой ладони.

— Слышал, тебя тоже проверяли? — подмигивает он заговорщицки.

— Проверяли?

— Ну да. Малышка Клод не так проста, как кажется на первый взгляд. Кусака достался ей незрячим котенком, а потому почитает нашу графиню за маму и вообще единственный свет в окошке. А Клод верит, что тот за версту чует негодяев и мерзавцев и ни за что не пойдет к ним на руки. Всех новых людей в своем окружении она проверяет Кусакой.

Ну и ну, вот хитрюга! «Первый раз его вижу... посмотрим, с кем он пойдет...» Я подмигиваю Кусаке сквозь прутья клетки, тот равнодушно зевает, сворачивается клубком.

Если бы знал тогда, что котяра жизнь отдаст за Клод, я бы отнесся к нему повнимательнее, добыл бы сливок хоть из-под земли, купил свежей рыбы, почесал за ухом. А так... ну кот и кот, женская игрушка и пустая забава. Да, по правде сказать, кто из нас не отдал бы жизнь ради этой девушки?

Через две недели мы прибываем на место. Лотар, старший сын и наследник герцога Баварского, неуверенно басит:

— Дальше я не могу вас провожать, отец настрого запретил въезжать во Францию. Вот за этой речушкой она, собственно, и начинается. Жан де Ли!

— Я здесь, ваша светлость. — «Старший брат» Жанны, ловко управляя мощным рыжим жеребцом одними коленями, подъезжает к Лотару.

— На том берегу командование отрядом переходит к тебе. Помните, что все вы — французы. За жизнь Клод... то есть Жанны, отвечаете головой! Вопросы?

Какие уж тут вопросы? Все по сто раз обговорено, утверждено и заучено. Мы осторожно въезжаем в холодную прозрачную воду, кони недоверчиво фыркают и дергают ушами, ноги ставят с осторожностью. Со стороны наш маленький отряд из пятерых всадников ничем не отличается от многих сотен подобных отрядов, с легкостью пересекающих неохраняемые границы некогда самой сильной европейской державы.

Поднявшись на высокий холм, откуда прекрасные долины Шампани просматриваются на добрых пять миль, мы оглядываемся в последний раз. На том берегу рыцарский отряд стоит неподвижно, щедро разбрасывая солнечные зайчики от сияющей брони. Преданный сын не может нарушить строгий запрет отца, но и оставить нас одних он не в силах. Наконец стальной кулак медленно вытягивается в длинную ленту; извиваясь, подобно удаву, отряд сопровождения исчезает в густом германском лесу. Отныне мы предоставлены сами себе. Пять человек, от которых зависит будущее всей страны.

Деревня Домреми, «родина» нашей Жанны, лежит в десяти лье от границы. Верный союзник англичан, бургундцы сожгли ее дотла месяцев десять назад, не пощадив ни старого ни малого. Аккуратные баварцы восстановили деревню целиком. Зря я беспокоился: через час после того, как мы пересекли границу, мы повстречались с патрулем ветеранов. Германцы отличаются не только воинственностью, но и крайней дисциплинированностью. Вряд ли бургундцам вновь удастся спалить деревню, бывшие воины герцога Баварского начеку.

На следующий день мы прибыли в город Вокулер, редкий островок безопасности среди захваченных англичанами земель. Комендант, шевалье Робер де Бодрикур, давний сторонник партии арманьяков, устроил долгожданной гостье пышную встречу. Слухи о прибытии предсказанной спасительницы широко разнеслись по всей округе, целыми деревнями люди побросали дома и хозяйство, съехались в Вокулер.

Встреча похожа на бразильский карнавал, именно так я себе его и представляю. Улицы города увешаны знаменами, вымпелами и транспарантами, на центральную площадь выкачены бочки с вином. Тут же пылают громадные костры, на которых целиком жарят быков, баранов и здоровенных клыкастых кабанов. Горожане и крестьяне окрестных деревень, ремесленники и купцы, дворяне и прислуга — все в лучших одеждах, причесанные и надушенные. Женщины в нарядных разноцветных платьях с пышными юбками, дворянки надели модные остроконечные шапки с привязанными кисейными шарфами, остальные в чепцах.

На руках держат детей, азартно тычут пальцами в проезжающую процессию. Я еду в самом хвосте, уже расслабившись, весело машу в ответ; уставший конь еле переставляет копыта. За три мили до города я выехал вперед, чтобы проверить дорогу и предупредить о нашем прибытии. Все вышло как нельзя лучше, Клод доехала до Вокулера живой и здоровой. Понятно, это лишь первая ступенька, а лестница ой как крута, ну так жизнь и состоит вся из маленьких шажков.