Array Каверелла - От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V

Лезвие скользило по коже, вырезая затейливый узор. Умелые руки демона искусно управлялись с тонкой работой. Вскоре все тело жертвы было исписано сложным рисунком. На особо любимых гурманом мягких частях отсутствовала кожа и целые пласты мяса. Лицо юноши было испачкано кровью, глаза лихорадочно блестели. Но Даккен играл, он держал ведьму на грани, не позволяя скатиться в небытие.

— Тебе нравится? О да, я вижу! Я дарю тебе все мое искусство, потому что ты этого достойна! Ты понимаешь меня! Ты чувствуешь меня, — наклонившись к лицу жертвы горячо шептал красавец.

В ответ девушка лишь благодарно всхлипнула, не имея больше сил произнести ни звука. Она не могла оторвать безумный, напоенный блаженством, взгляд от зеркала. Демон удовлетворенно зарычал, в руках он держал тонкий ломоть нежного мяса печени.

— Я поделюсь с тобой удовольствием, — юноша поднес истекающее кровью мясо к губам Дианы, соленая жидкость быстро заполнила пересохший рот. Она жадно глотала теплую влагу, словно это был драгоценный ихор. С каждой каплей, прожигающей гортань, душа, что корчилась и скулила, медленно покидала истерзанное тело. Но не спасение она обретет, а бесконечную агонию в личном многотысячном питомнике демона, где муки ада лишь детская забава.

Даккен был в отличном расположении духа. Поначалу он серьезно опасался, что ужин будет испорчен, но ведьмочка была послушной, и демон получил истинное удовольствие.

— Каге, ты сделал, что я просил? — блуждающий взгляд юноши то и дело останавливался на потолке, где огромное зеркало отражало расслабленное тело, вольготно раскинувшееся на белоснежном шелке простыней.

"Да, мой господин".

— Ну, так чего медлишь, покажи! — капризно заявил хозяин, накручивая на палец светлый локон.

"Да, мой господин".

Зеркальная гладь подернулась дымкой, а через мгновение явила любопытному взору интересную картину.

— Что?! — Даккен резко сел, махровый халат развязался, открывая плавные линии лепной груди. — Вот это да! — демон перевел взгляд на своего спутника. — Ты это видишь?

"Этого следовало ожидать".

— Но ты посмотри, как этот бедолага пыхтит над девочкой, — блондин хихикнул, — аж рожа покраснела, — хихиканье переросло в смех, — гляди-гляди, сейчас морда треснет, — демон больше себя не сдерживал и ржал в полный голос. Отсмеявшись, Даккен продолжил комментировать. — И что она в нем нашла, ведь уже и не кровосос совсем!

"Его и раньше лишь за способ питания можно было отнести к племени ночных охотников", — инобытная сущность демона была полностью согласна с хозяином.

— Ой, Каге, ну-ка покажи-ка мне трюмо поближе, — наманикюренный палец недвусмысленно ткнул в поблескивание в глубине зеркала. Картинка сместилась, и демон снова расхохотался. — Ой, не могу! Еще и зрители! Было бы на что смотреть!

"Он все равно мертв, господин", — равнодушно констатировала кукла.

— Этот ханжа Сэм еще и вуайеризмом страдает! Нужно настучать на него Монсеньеру. Развел тут призраков-извращенцев… — демон презрительно фыркнул, но тут же печально вздохнул, — Ах, девочка, девочка, как ты могла пойти на такой мезальянс? — в бездонных глазах заблестели бриллианты слез, один из которых прочертил на изящно очерченной скуле сверкающую дорожку. — Из него даже любовник никакой…

"Господин, а вы не боитесь…" — глухой голос прервал стенания.

— Брось, Каге, — Даккен снова захихикал, мгновенно забыв о ставшей ненужной роли страдальца, — разве ты не видишь, это убожество совершенно не думает о партнерше. После столь печального опыта ей еще года три не придет в голову повторить. Какие уж тут перемены…

В расстроенных чувствах Мун летел по коридору третьего этажа. Древнему ворону иногда хотелось бросить к чертям такую жизнь и поискать где-нибудь теплое местечко для безбедного существования или даже чьи-нибудь хорошие руки. Но, тем не менее, он прекрасно знал, что подобные мысли накатывают на него лишь в критической ситуации, и на самом деле ни безбедное существование, ни самые добрые хозяева не могут являться источником поэтического вдохновения. А зачем тогда жить, сами посудите.

Сейчас ситуация как раз была критическая. Монсеньор ненавязчиво дал понять, что близость Бэллы и Теодора до поры до времени нежелательна, а проникнуть в комнату, где находятся два простых смертных, и помешать знаменательному событию Мун не мог по определению. И угораздило же Теодора снова очеловечиться! И как теперь прикажете за ним присматривать?!