Array Каверелла - От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V

Выходя из номера, чтобы встретиться, наконец, с предметом своих девичьих грез, блондинка была полна планов возвышения Тедди из простого портье на вершины вампирского мира.

Ночь. Тёмная, бездонная, бархатная…. Где-то, невообразимо далеко, в пустоте бесконечности пылают раскаленные шары, но с Земли они кажутся россыпью сверкающих бриллиантов, приветствующих неразлучную спутницу планеты — царственную Луну. Сегодня она облеклась в особый, мистический ореол кровавого сияния, изредка накидывая на надменный лик вуаль проплывающей мимо хмурой тучи. Такие ночи, как эта, внушают неясные предчувствия и смутную тревогу. Будто некая высшая сила пророчит грядущую беду.

Трезво мыслящий наблюдатель посмеется над охватившим его на миг приступом суеверий и, может быть, даже даст подробное объяснение этому явлению. Но заставит ли это разжать тиски беспокойства, захватившие сердце? А ночное светило, насмехаясь над тщетной суетой, продолжит свой неизменный путь по небосклону, как тысячи, миллионы лет назад.

Мягко сияя, возносилась все выше зловещая Луна, пока не повисла над отелем "Хостел — Люкс", косясь "срезанным" боком на четкие линии и замысловатые украшения старого здания. Она могла бы поведать немало занимательных историй об этом месте….

В номере тридцать пять на третьем этаже стояла тишина. Ее нарушало лишь тиканье часов. Потока лунных лучей, льющихся сквозь окно, едва хватало разогнать мрак и, помимо знакомых удобств, он отвоевал взгляду несколько странный для интерьера предмет. Хотя, наверное, кто-то и может счесть гроб, лежащий в центре комнаты, самым обычным явлением.

Некоторое время ничего не происходило. А затем гроб сотряс глухой удар. Черная лакированная крышка откинулась, и во чреве "ложа мертвых" обнаружился бледный юноша, растирающий лоб кончиками пальцев. Он сел и, зевая, с наслаждением потянулся. Пара острых клыков бликнула в потемках. Потревоженная прядь встрепанной шевелюры упала на лицо, щекоча нос юноши. Наморщившись, он громко чихнул, после чего эмоционально выругался и заелозил руками по бархатной обшивке гроба.

— Вот ты где!

При ближайшем рассмотрении, находкой оказался зуб. Точнее клык неестественного для человека размера. Юноша сдунул с него воображаемые пылинки и бережно закрепил на прежнем месте. Крупные славянские черты лица приняли довольное выражение.

Одним сильным, энергичным движением он выбрался из своего мрачного ложа и прошелся по номеру, осматривая временное пристанище. На широкой, с резным изголовьем кровати, в стиле ампир, обнаружились две дорожные сумки, а на прикроватной тумбочке — ключ от номера. Особое внимание нового постояльца привлекло окно. Он с четверть часа любовался "вотчиной мертвых", вглядываясь в унылый и таинственный пейзаж; затем решительно сдвинул тяжелые атласные портьеры. В конце концов, молодой человек оказался удовлетворён осмотром — персонал отеля в точности выполнил его распоряжения. Впрочем, наверняка, гроб и настойчивое желание поселиться в номере с лучшим видом на кладбище вызвали немало толков среди служащих сего заведения. Самые пикантные он уже успел узнать от двух носильщиков, доставивших вещи (и его самого, в комплекте с гробом) наверх.

Через час, прихватив свой плащ, юноша бодро покинул номер. Лифт и ступеньки он попросту проигнорировал: словно ребенок съехал по отполированным поручням лестницы на первый этаж, в пустующий холл отеля.

Только ночной портье откровенно скучал за стойкой, отбивая пальцами по столу какой-то нервный ритм.

— Темной ночи, милейший, — засунув руки в карманы черных джинсов, подошел к нему юноша. — Где здесь можно перекусить?

Портье окинул его оценивающим взглядом и ухмыльнулся.

— А кого Вы предпочитаете на ужин, сэр?

— Девственных блондинок обычно, — неожиданно признался тот.

Голубоглазый портье нахмурился и в следующие секунду-две подверг постояльца более детальному осмотру: вьющиеся волосы цвета воронова крыла (явно крашеные); серьга в ухе — египетский ключ "анх" с капелькой-рубином; вызывающий макияж а-ля гот; франтоватая черная шелковая рубашка навыпуск….

Утвердившись в мысли, что перед ним не конкурент, а представитель одной из ныне популярных культур, он потерял к парню интерес. А тот, привыкший к самым разным реакциям на свою персону, спокойно продолжал:

— Но сейчас пища смертных мне тоже подойдет.