Мария Нитина - Случайности Судьбы. О том, как все начиналось… (СИ)

– Саатар.

– Саатар? – полуорк аж споткнулся. – Ну тогда понимаю, как ты и отчего на поток этот попала-то. Небось, отцом вдохновилась?

– Угу. – буркнула я не желая развивать тему. То, что отец учился на этой кафедре мне было прекрасно известно, но вот на каком потоке…

А мы тем временем дошли до конца коридора и, свернув в какой-то закуток, попали на узкую и темную лестницу, где моему сопровождающему приходилось протискиваться боком:

– Я подумал, что через черный ход как-то спокойнее будет. Там на главной лестнице народу сейчас много, а мы тут прошмыгнем и задним двориком сразу к общежитию выйдем. Не люблю здесь ходить, но, кажется мне, что лишнее внимание тебе ни к чему. – пропыхтел Буфт.

– Ни к чему – согласилась я. – Спасибо.

Дальнейший спуск прошел в молчание. Спустившись, мы через неприметную дверку вышли на улицу и перед моим взором раскинулся прекрасный зелёный, полностью заросший дворик, окруженный со всех сторон различными постройками. Красивый.

– Это он сейчас такой хороший, - пояснил полуорк, – а учебный год начнется, будут тут адепты заклинания зубрить, да формулы повторять – вмиг все вытопчут, а что не вытопчут - то посжигают.

– Жалко. – протянула я.

– Ну еще бы, комнаты-то твоего общежития как раз сюда выходят, а зелень она глазу приятнее, чем пустырь вытоптанный.

– А предотвратить грядущую катастрофу никак нельзя?

– К сожалению. Можно было бы, конечно, в цветах да растениях жизнь поддерживать, да выращивать их вновь после каждого кризиса, да только кому ж интересно на такое время да резерв тратить. Вот мы и пришли, – остановился Буфт перед дверью в шестиэтажное, каменное, здание с каким-то темным, мрачным фасадом. Казалась все оно покрыто трещинами, но, подойдя поближе, я поняла, что это вырезанные прямо по камню рунические формулы и защитные плетения.

– Буфт, а зачем это?

– На всякий случай. Да и каждый адепт на вашем потоке считает необходимым оставить от себя что-нибудь на этой стене.

– Это конечно очень мило. Но на какой такой всякий случай?

– На всякий-разный, мало ли. Давай не стой. Проходи уже. нам еще комнаты смотреть.

И мы вошли. Сразу за дверью начинался коридор, тянущийся в обе стороны, а напротив вверх по стене уходила лестница с крутыми и высокими ступеньками. Почти такая же узкая, как и лестница черного хода, по которой мы совсем недавно спускались, только без перил совсем. Мне по ней разве что на четвереньках карабкаться – жуть.

– Буфт, а есть свободные комнаты на первом этаже?

Буфт достал какую-то бумажку и внимательно ее просмотрел:

– Есть. Тринадцатая комната уже два года как свободна.

– Ого! А разве комнаты не передаются от выпустившегося курса к первому?

– Не на этом потоке. Здесь не все жильцы комнат до выпуска доживают, сама знаешь.

Не знаю! Я ничего не знаю об этом потоке и мне очень-очень это не нравится! Но не полуорку же в этом признаваться.

– А почему тогда, по одному не расселяют? Магистр сказал, что это неприемлемо, хотя мне кажется, что неприемлемо селить девочку с мальчиком в одну комнату.

– Там много нюансов, начиная с того, что твой сосед станет твоим же напарник на время учебы, заканчивая тем, что в одиночку здесь лучше не засыпать, по крайней мере, на первых курсах. Ну ничего, если повезет, может и станешь одна жить, коли сосед неудачливый попадется.

– Не хочу я того везения. – устало пробормотала я. Вопросов с каждым ответом возникало все больше, но признаваться в своей катастрофической ошибке не хотелось. Лучше уж пусть соседу «повезет», чем меня за дуру тут все считать будут. Гордость она у меня такая, посильнее разума и инстинкта самосохранения будет. К тому же отец меня точно теперь прикончит, так что мучиться мне недолго осталось. – давай в тринадцатую, а то лестница совсем у меня доверия не вызывает.

– Это ты правильно! – обрадовался Буфт, – и нечего предрассудкам всяким верить, обычная комнату, да и из окна прям во двор можно выходить.

– Что за предрассудки? Не отвечай. Сама угадаю, никто из проживающих в этой комнате до выпуска не дошел?

– Ну что-то типа того. Ага. – замявшись согласился мой провожатый и, свернув налево, пошел вдоль коридора. – На каждом этаже по пятнадцать комнат. Первая цифра – этаж, вторая номер комнаты, так что это не тринадцатая комната, а третья. Но в списках, да и на табличке тринадцатой пишется. А вот после девятнадцатой сразу сто десятая идет. На остальных этажах так же – двадцать девятая, а потом сразу двести десятая. Твоя третья с конца. Все комнаты студентов со стороны двора. С другой стороны тренировочные залы и лаборатории на первом-втором этажах. На третьем и четвертом – библиотека. На пятом – общая гостиная и еще лаборатории, на шестом – музей памяти. На две комнаты одна уборная, там душ, и место отхожее. Ох, тяжко тебе, девочка, тут будет. Ты же леди, и условия тут для тебя непригодные.