Кассандра Клэр - Леди полночь

В последний раз, когда фейри были в Институте, они помогали Себастьяну Моргенштерну вырвать из тела душу отца Джулиана. Они забрали Марка.

Эмма доставила Тавви и Дрю в безопасное место. Она помогла сохранить жизни маленьким братьям и сёстрам Джулиана. Они с трудом остались живы.

Но тогда у Эммы не было годов тренировок. Она ни разу не убивала демона, ни тогда, когда ей было двенадцать. Она не провела годы, тренируясь сражаться, убивать и защищаться.

Не было никакого способа, чтобы она осталась позади.

Фейри.

Джулиан сбежал вниз по коридору в свою спальню, его сознание было в смятении.

Фейри перед дверями Института. Три жеребца: два чёрных, один гнедой. Контингент из Двора Фейри, из Благого или Неблагого Двора, Джулиан не мог точно сказать. Они были без знамени. Возможно, они хотели поговорить. В чём были хороши фейри, так это в обведении людей вокруг пальца разговорами. Они могли отделить правду ото лжи, и увидеть ложь в сердце правды.

Он схватил куртку, которую надевал вчера. Она был здесь, во внутреннем кармане. Бутылочка, которую дал ему Малкольм. Он не думал, что она понадобится ему так скоро. Он надеялся…

Впрочем, неважно, на что он надеялся. Он думал об Эмме, в двух словах, о хаосе разбитых надежд, которые она олицетворяла. Но сейчас было не время об этом думать. Сжав бутылочку, Джулиан снова побежал. Он достиг конца коридора и дёрнул дверь на чердак. Преодолел лестницу и ворвался в кабинет дяди.

Дядя Артур сидел за столом. Сегодня на нём была немного рваная футболка, джинсы и мокасины. Его серо-каштановые волосы почти достигали плеч. Он сравнивал две книги внушительных объёмов, бормоча и делая пометки.

-Дядя Артур, - Джулиан приблизился к столу, - Дядя Артур!

Дядя Артур махнул рукой в его сторону, прогоняя.

-Я на середине чего-то важного. Чего-то очень важного, Эндрю.

-Я вообще-то Джулиан, - он переместился за своего дядю и резко захлопнул обе книги.

Артур удивлённо посмотрел на него, его серо-голубые глаза расширились.

-Там делегация. От Фейри. Ты знал, что они придут?

Артур сжался.

-Да, - сказал он, - они присылали сообщения – слишком много сообщений.

Он встряхнул головой:

-Но зачем? Это запрещено, они… Они не могут связаться с нами сейчас.

Джулиан мысленно взмолился о терпении.

-Сообщения, где они?

-Они были написаны на листьях, - сказал Артур, - листья разрушились. Всё, чего касаются фейри, разрушается, вянет и умирает.

-Но о чём говорилось в сообщениях? – Джулиан сделал глубокий вдох, - ты знаешь, о чём будет встреча, дядя Артур?

-Я уверен, они указывали это в своих письмах, - нервно проговорил дядя Артур, - но я не отвечал на них.

Он посмотрел на Джулиана:

-Может, Нерисса знает.

Джулиан напрягся. Нерисса была матерью Марка и Хелен. Джулиан знал о ней совсем немного – аристократичная принцесса, она была красива, судя по рассказам Елены, и безжалостна. Она была мертва уже несколько лет, и в хорошие дни Артур помнил об этом.

У Артура бывали разные дни: спокойные, когда он тихо сидел, не отвечая на вопросы, и тёмные, когда он был зол, в депрессии и обычно бессердечный. Упоминание мёртвых не значило ни тёмный, ни спокойный день, а худший из дней – хаотичный, день, когда Артур не сделает ничего из того, на что Джулиан надеялся – скорее он впадёт в гнев и разразиться слезами. Тот самый тип дня, который приносит Джулиану горький привкус паники.

Дядя Джулиана не всегда был таким. Джулиан помнил его как спокойного, практически безмолвного мужчину, который иногда тенью появлялся на семейных праздниках. Он был достаточно красноречив в Зале Соглашений, когда говорил, что возьмёт управление Институтом на себя. Любой, кто не знал его очень-очень хорошо, легко поверил в его слова.

Джулиан знал, что его отец и Артур были пленниками у Фейри. Тогда Эндрю влюбился в Леди Нериссу, и у них было двое детей: Марк и Хелен. Но что произошло с Артуром за эти годы, было скрыто в тени. Его безумие, как назвал это Клейв, по мнению Джулиана, было из-за фейской еды. Если они и не были причиной его душевной травмы, то в любом случае именно они посадили семена разрушения. Они превратили его ум в хрупкий замок, поэтому годы спустя, когда Лондонский Институт подвергся нападению и Артур был ранен, его хрупкое равновесие разрушилось как стекло.

Джулиан положил свою руку поверх руки Артура. Она была тонкой и костлявой: выглядела так, словно это рука пожилого человека.

- Я хотел бы, чтобы тебе не нужно было идти на встречу. Но они что-то заподозрят, если ты откажешься.