Кассандра Клэр - Леди полночь

- Какого рода вещи ты не понимаешь?

Саймон посмотрел на нее большими карими щенячьими глазами. - Цветы, угощения, декорации... -

Клэри застонала от досады.

Джейс потрепал ее по волосам. - Ты сможешь сделать это, - сказал он, и она могла определить просто по тону его голоса, что сейчас он стоял и улыбался. - Да ладно, ты спасла мир однажды, помнишь? Я верю в тебя.

Вот так Клэри оказалась в институтском музыкальном зале с сосульками на потолке, сделанными Магнусом, которые, тая, капали на ее зеленое платье. Время от времени Магнус менял их немного, и иллюзорные лепестки роз снова разлетались по комнате. Некоторые ребята из стаи оборотней Майи помогли подвинуть арфы, орган и другие известные инструменты, в соседнюю пустую комнату, примыкающую к залу. (Сейчас дверь была плотно закрыта, наполовину загороженная зачарованным водопадом падающих бабочек.)

Этот водопад слегка напоминал Клэри о Благом дворе и их Королеве, которая была разной каждый раз, когда охотница посещала ее несколько лет назад: временами, будто сверкающий лед, плюшем алого бархата в другие моменты. Она почувствовала небольшой укол, не из-за самой Королевы, которая была жестокой и вероломной, но за магию фей. Поскольку Холодный мир был возведен в действие, Клэри больше не посещала Двор фэйри снова. Центральный парк не был больше наполнен танцами по ночам, когда луна была полная. И никто больше не мог видеть пикси и русалок в водах Гудзона.

Иногда, поздно ночью, она слышала высокий одинокий звук рога Дикой охоты, как они скакали по небу, думала о Марке Блэкторне, и скорбела. Но Гвин и его люди никогда не подчинялись никаким законам, и звук охоты не был никакой заменой для музыки пирушек фейри, которые когда-то доносились с Харт-Айленд.

Она говорила с Джейсом об этом, и он согласился с ней, и как ее парень, и как второй руководитель Института: Сумеречный мир, без Дивного народца был не сбалансирован. Сумеречным охотникам нужна была нежить, просто необходима. Как и всегда. И попытка притвориться, что Дивного народца не существовало, могла привести только к катастрофе. Но они не были в Совете — они просто пара молодых лидеров из еще одного Института. Так что им оставалось только ждать и стараться быть готовыми ко всему. Конечно же, подумала Клэри, не было никакого другого Института, который мог бы провести такую вечеринку, как этот. Студенты Беатриз стояли в качестве официантов, неся подносы с канапе по комнате —канапе были предоставлены сестрой Саймона, которая работала в ресторане в Бруклине, а тарелки и столовые приборы были из олова, не серебра, из уважения к оборотням.

Говоря о представителях Нижнего мира ... Майя смеялась в дальнем углу комнаты, держа руку Бета в своей. Она была одета в развивающееся оранжевое платье, ее локоны были аккуратно уложены на голове, а ее медальон Претор Люпус, свисавший с шеи сверкал на ее темной коже.

Она разговаривала с отчимом Клэри, Люком, чьи очки были сдвинуты вверх, на голову. Туда, где было немного больше седины. Но его глаза были яркими, как никогда. Джослин отправилась в один из офисов, чтобы провести долгую беседу с Маризой Лайтвуд, будущей тещей Саймона. Клэри не могла не задаться вопросом, а что если она сейчас произносит материнскую речь о том, как Лайтвудам повезло, что Саймон часть их семьи и лучше бы им не забывать этого.

Джули Бевейл, парабатай Беатрис, прошла мимо нее, неся поднос с крошечными слоеными пирожными. Как Клэри позже заметила, Лили, глава Нью-Йоркского клана вампиров, схватила пирожное с подноса, подмигнула Бету и Майе, и медленно двинулась к роялю, проходя мимо Саймона, который разговаривал с отцом Изабель, Робертом Лайтвудом. Саймон был одет в угольно-серый костюм и выглядел достаточно нервным, будто собирается вот-вот выпрыгнуть из своей кожи.

Джейс играл, его бархатный пиджак был брошен на спинку стула, а его тонкие руки танцевали над клавишами пианино. Клэри не могла не вспомнить первый раз, когда она видела его в Институте, играющим на пианино, сидя спиной к ней. Алек? Сказал он тогда. Это ты?

Выражение лица Джейса источало сосредоточенность и решимость, такое случалось лишь тогда, когда он делал что-то, что считал действительно достойным его полной сосредоточенности, что-то вроде сражений, музыки или поцелуев. Он поднял свой взгляд, будто ощутив на себе пристальный взор Клэри и улыбнулся. Даже спустя столько времени, его улыбка заставляла пробегать дрожь по коже девушки.