Варвара Еналь - Та, кто задает вопросы [litres]

– Вы знаете историю Надии Совинской? – тихо спросил Матвей.

– Да. Ее многие знают в клане. В те времена, когда она жила в нашем городе, никому не было покоя. Она командовала всем городом. Вы сделали большое дело, раскрыв это колдовство. На следующем Совете я буду говорить о том, чтобы вас признали полноправными членами кланов Варты.

Матвей криво усмехнулся и покачал головой. Я знала почему: кланы не справились со своими обязанностями, и к ним больше не было никакого доверия. Но мы ничего не сказали вслух, потому что на разговоры уже не осталось сил. Нам был необходим отдых. Наевшись, я ушла на второй этаж. Там очень кстати был душ, а в моей комнате нашлось полотенце и банный халат. Выкупавшись, я завалилась на кровать и уснула, едва голова коснулась подушки.

Мне снилась кровь. Реки крови, разлитые у моих ног. Казалось, что с подошв конверсов капает кровь, сами кеды давно уже стали темно-красными и вязкая жидкость притягивает к полу, словно окрашенный в красное клей «Момент».

Снилось серьезное лицо Матвея с разными глазами, и я чувствовала его напряжение и ненависть.

Снилось бледное лицо Марьяна, покрытое кровавыми полосами, и чувство какой-то обреченности заставляло меня рыдать даже во сне, и я чувствовала слезы на щеках.

Разбудила меня сестра, растолкав как следует за плечи.

– Сколько можно стонать уже? Просыпайся. Если снится страшный сон, то лучше проснуться, – приговаривала она, пихая меня кулаками.

С трудом разлепив глаза, я уставилась на Снежанку.

– Который час? – Я еле говорила, так тяжело ворочался язык.

– Вечер. Уже больше шести. Ты проспала весь день, Матвей успел уйти к себе домой. Я принесла тебе сырники и сметану и еще – твой любимый кофе. Садись и поешь. А после ты мне все расскажешь. Абсолютно все, договорились?

– Кофе… – пробормотала я. – Сейчас очень нужен кофе. Хотя бы пару глоточков.

– Целая кружка. Пей и рассказывай.

И я принялась рассказывать. Медленно, неторопливо, поедая сырники и попивая кофе. Ничего не утаивая. Про старую церковную библиотеку. Про хижину деда Стефана. Про волшебные обереги и кланы Варты. Про ведьмачек, нападавших на нас. Про желания, записанные в Желанной. Когда добралась до сломанной ноги сестры, Снежанка охнула и обхватила себя за плечи, но промолчала.

Она молчала до самого конца моего рассказа, и глаза ее казались мне невероятно мудрыми и глубокими. А когда я закончила, заговорила моя сестра:

– Все началось с того, что мама взяла меня с собой. Сказала, что надо сходить в школу и поговорить с одним учителем. Так и сказала: «Просто поговорим с учителем». Я не спросила зачем. Подумала, что она нашла для меня репетитора и теперь придется всерьез учить уроки. Даже малость расстроилась. А мы пришли в школьную подсобку, в старые мастерские, где давно никто не занимается. И вот, – Снежанка вздохнула и еще крепче обняла себя за плечи, – и вот мы пришли, а он сидит там. Ваш классный, Григорий. Такой красивый и странный. Глаза у него как будто горели, знаешь? Как будто в них был огонь. Я не могу объяснить, но, пока он говорил, я смотрела и смотрела ему в глаза. Он зажег свечи, выключил свет, развел огонь в небольшой такой железной чашке и начал что-то бормотать. И все время смотрел на меня. И это было…

– Это было ужасно, – мрачно подсказала я.

– Меня словно сковало. Как будто кто-то держал за руки и ноги. А после он дал моей матери такой круглый медальончик и велел носить при себе. Сказал, что она получит все, что хочет, только медальон нельзя снимать. И тогда Богдан будет моим. Потом мать объяснила, что делала приворот на твоего парня, Богдана. Она нашла его брелок от ключей и решила сделать все, чтобы он стал моим парнем.

– Нормально так… – буркнула я.

– Ну, она сказала, что ты все равно его не любишь, что Богдан будет с тобой несчастлив, а каждый человек заслуживает счастья. И мне будет лучше с Богданом, а Богдану будет лучше со мной.

– Веские аргументы.

– Мне было страшно. Так страшно, что я не могла спать ночами. А ты стала где-то пропадать, приходила поздно или вообще не приходила. Но я не могла тебе ничего рассказать, просто язык не поворачивался. Тем более что я действительно стала встречаться с Богданом. Мы поцеловались с ним на первом же занятии по алгебре. Мать это придумала – зашла к бабушке Богдана и попросила, чтобы он позанимался со мной. И на первом же занятии он меня поцеловал. Это было классно, – призналась сестра.