Варвара Еналь - Та, кто задает вопросы [litres]

Вот теперь вы знаете, кто убил семью старого Стефана и за что. Надийка не любила, когда кто-то мешал ей в задуманных делах. Страшно не любила. Она считала, что сломила парнишку, что он больше никогда не побеспокоит ее, и думать забыла об уцелевших Левандовских. Вот в чем ее ошибка. Надия вообще-то знала, что отец Стефана был ведьмаком, но она представления не имела, что эта способность в роду Левандовских передается из поколения в поколение.

– И мой прадед отомстил, – мрачно заключил Матвей.

– Да, Стефан отомстил. Оставшись без помощи семьи, он не мог в одиночку напасть на такую сильную ведьму, как Надия Совинская, и поэтому использовал для прикрытия немцев. Сначала пошел в полицаи, в отряд, занимавшийся зачисткой, и осенью сорок первого года ворвался в дом пани Надии вместе с вооруженным отрядом. Их было много, этих ребят с оружием, и они люто ненавидели все, что не походило на них самих. К тому же Стефан наверняка знал, что в особняке Надии спрятаны старинные монеты, золотые слитки, иконы и драгоценности. Об этом он узнал от меня, я такие вещи всегда чую. Стефан навел на пани Надийку немецкий отряд карателей и сам, собственноручно избил пожилую женщину так, что живого места не осталось. Отомстил за своих и за Мирославу. В семье Луш в тот день погибли все мужчины, за исключением младшего сына пани Надийки, который в то время жил в селе, у Заболоцких, у старшего брата Петра, куда предусмотрительная мать отправила его заранее на всякий случай. Сама пани Надия тоже выжила. Пришла в себя парализованная, лишенная речи, но все отлично понимающая и помнящая. Нищая, ибо ее дом, ее деньги, ее вещи – все забрали себе немцы. Петр Заболоцкий забрал старую парализованную мать к себе в село и ухаживал за ней до самой смерти. Ее второй сын, Василий Луша, тоже не забывал мать. Помогал деньгами, навещал. Но Василий всегда помнил и знал, кто виноват в разорении его семьи. Такие вещи не забывают и не прощают. Василий затаил зло на Стефана и передал право мести своим потомкам. Сначала его сыновья, а после внуки поклялись отомстить роду Левандовских, уничтожить эту семью.

– Мог бы написать все это на окне, как делал раньше, – зло сказал Матвей. – Или просто сказать, что это Григорий Луша или его братья мне мстят.

– Не все так просто, милый мой, – мурлыкнул кот и облизнулся, словно только что наелся сметаны. – Не все так просто. Слушай, и я расскажу тебе, что случилось дальше.

Говорящий кот – это было слишком. Слишком непривычно, слишком странно и даже слишком ужасно. Кошачья пасть не приспособлена к человеческой речи, но морда Скарбника незаметно менялась, когда он говорил, и он становился похож на человека. Мохнатого человека, у которого желтые глаза с вертикальными зрачками.

От такого ужаса волосы вставали дыбом, и потому я, обмирая, слушала эту мяукающую речь. Мягким, тягучим голосом Скарбник рассказывал страшные вещи.

– Не все так просто, милые мои, – тянул он, поблескивая глазами, напоминающими золотые монеты, которых наверняка полным-полно в подвалах у Матвея. – Не все так просто. Что происходит с вашей семьей – то происходит и с вами. Вы связаны со своим родом, вы наследуете гены и грехи ваших предков, их ошибки, их промахи и их месть. И никуда не деться от этого. Не сбежать, не укрыться, не спрятаться. Твоя мать, Матвей, не желала принимать тот простой факт, что она – потомок Левандовских. Она хотела дать тебе фамилию твоего отца, но Стефан ей не позволил. Они долго ругались, она орала на него, требовала отпустить вместе с мужем и ребенком. Но у Стефана были деньги. Много денег и этот дом, который он построил вместе с твоим отцом. Твой отец встал на сторону Стефана, и матери пришлось остаться.

– И ты ее убил, – тихо проговорил Матвей.

– Я не убиваю никого из вашей семьи, глупый мальчик, пора тебе это понять. Твои родители погибли, потому что Луши вспомнили о своем праве отомстить. Стефан знал, кто убил его внучку и зятя. Он бы тоже мог отомстить, он бы камня на камне не оставил от дома Луш, но у него был ты – маленький мальчик с разными глазами, так сильно похожий на его братьев, постоянно напоминавший о том, что он утратил. Как он мог подвергнуть тебя опасности?

– Я думал, что это ты убил мою мать… – пробормотал Матвей, растерянно потирая переносицу.