Лия Стеффи - Орлеан [litres]

– К сожалению или счастью, ты обрела здесь того, кто засел у тебя в сердце. А это самое тяжелое. Но я точно знаю, что ты будешь сильной.

Ария улыбнулась, немного помедлила, а потом подошла к блондинке и обняла ее.

– Сильная я в первую очередь благодаря тебе и Титу, ведь это вы спасли меня и наставили на верный путь. Неизвестно, кем бы я была без вас. Знаешь, в последние дни я чувствую столько всего… Арон не выходит у меня из головы. Я погрязла в этих мыслях. К тому же воспоминания возвращаются. Не одно, не два, а целое множество. Не знаю, почему так происходит. У меня какое-то странное предчувствие.

– Не накручивай себя, Ари. – Мэри обняла подругу в ответ, а потом отстранилась, посмотрев в глаза. – У Орлеана на нас свои планы. А насчет Арона… Мне жаль, что вы так поздно осознали значимость друг друга, но все-таки лучше поздно, чем никогда. Черт, совсем забыла, мне нужно на испытание. Поставь мой букет в вазу, ладно?

Мэри чмокнула подругу в щеку, вручив ей цветы, и выбежала из комнаты.

Двери лаборатории открылись. Мэри вошла туда на удивление спокойной, собранной и уверенной. Они с Фаустом не разговаривали с самого бала, и этот факт вызывал в ней легкое беспокойство. Мужчина в белом халате сидел к девушке спиной. Он что-то пристально разглядывал в мониторе, пока Мэрибель просто стояла посреди лаборатории и сверлила его взглядом.

Куратор резко повернулся, и они посмотрели друг на друга.

– Добрый день, Мэрибель, присаживайтесь, – совершенно безразличным тоном произнес он.

– Здравствуйте. – Блондинка прошла к креслу и сделала то, что приказал куратор.

Мужчина подошел ближе и нажал на рычаг. Кресло изменило положение, заставив девушку оказаться в полулежащем состоянии. Он неторопливо взял провод и аккуратно прикоснулся к ее запястью своими горячими пальцами. На секунду по телу девушки прошел электрический разряд. Она сглотнула и посмотрела на сосредоточенное лицо Фауста, которое, как и прежде, не выражало ни единой эмоции.

– Сложное будет испытание? – выдавила из себя девушка, но в ответ услышала лишь молчание.

Куратор взял еще провода и теперь коснулся шеи, слегка наклонившись к лицу Мэри. Она глубоко вздохнула и, наконец, поймала его взгляд.

«Я по секундам вспоминаю вечер с тобой, но ты даже не догадываешься об этом…» – мимолетно пронеслось в мыслях мужчины.

Фауст подошел с другой стороны и прицепил еще один провод на шею.

– Вы теперь будете меня игнорировать? – вновь спросила Мэрибель.

Фауст насупился и внезапно резким движением сдернул все то, что прикрепил. Провода и аппаратура с грохотом повалились на пол, заставив девушку дернуться.

Он снова встал к девушке спиной и оперся руками о стол.

– Уходи, Мэри.

– Что? – Девушка поднялась с кресла. – А как же испытание?

Мужчина перевел дыхание и нажал на белую кнопку. Мэрибель ошеломленно вскинула брови, а в следующий миг на ее руке образовался белый узор. Мужчина посмотрел ей в глаза.

– Я не хочу ломать тебя этими испытаниями, потому что знаю, что ты и так сломана…

Девушка несколько секунд молчала, а потом сквозь слезы улыбнулась.

– Не надо, Фауст. Я ценю то, что вы для меня делаете, но я ведь в курсе, что если кто-то об этом узнает, то вы окажетесь на темной стороне еще раньше меня.

– Ты вообще там не окажешься. Это я тебе гарантирую. За свои действия я как-нибудь сам отвечу, не переживай. Можешь идти, мне нужно провести еще несколько испытаний.

Мэрибель шумно вздохнула, а после медленно приблизилась к нему и, привстав на цыпочки, нежно коснулась его колючей щеки своими мягкими алыми губами.

– Спасибо, – лишь добавила она и удалилась из лаборатории.

Куратор до последней секунды смотрел ей вслед, а потом сел в кресло, запустив руки в волосы. Он даже не подозревал о том, что в лаборатории установили камеры, которых прежде никогда не было. Он не знал, что некто, человек за ширмой, наблюдал за ними.

«Я не хочу даже мысленно возвращаться на Землю. Не хочу вспоминать прожитые мною моменты. Удивительно, как порой меняется наше восприятие мира… Еще совсем недавно моей главной целью было попытаться все вспомнить и понять, за что же меня убили. Сейчас я осознаю, что все это абсолютно бессмысленно. Я – другой человек. И этот человек мне нравится гораздо больше. Никогда бы не подумала, что скажу это, но земная жизнь принесла мне куда больше боли, чем жизнь после смерти. Там я была взаперти… Всей душой чувствую, что мои родители – чудесные люди, но своим «хотим, как лучше» они заставляли меня морально погибать. Так нельзя, это неправильно…»