В точку, девочка. Как же ты удивишься, если я вот прямо сейчас покажу тебе эти самые документы.
— Сразу видно, дочь полковника, — хмыкнул я в ответ. — Не мелочишься и берёшь по-крупному?
— Ты первый заинтриговал.
— Хочешь открою? Посмотришь что там, — я потянулся за рюкзаком. — Просто салфетки, пластырь и даже перекись.
— Ой, да ладно, — отмахнулась она с милой улыбкой. — Я тебе верю.
— Благодарю, — кивнул в ответ. — Сама понимаешь, Ростовых мало кто любит, иногда я получаю по морде. Ну вот и ношу с собой то, что может пригодиться.
— В последнее время это годится не тебе, а тем, кто как раз таки хочет дать по морде.
В этот момент к нам подошла миловидная официантка. Невысокая, с короткой стрижкой и ярко синими волосами. На ней было короткое платьишко в клеточку и белый фартук. Она одарила меня улыбкой и поинтересовалась:
— Господин уже выбрал, что заказать?
М-м-м, господин. Приятно слышать, хотя, судя по пылкому взгляду Ржевской, официантка явно её бесит.
— Эм, — я быстро пробежался по меню. — Давайте-ка мне запечённые рёбрышки и пару бокалов красного сухого.
— Какое именно? — девушка в клетчатом платье чуть склонилась, тем самым показав, сколько у неё расстёгнуто верхних пуговиц.
— На ваш выбор, — ответил я с улыбкой и вернул ей меню.
— Хорошо, вскоре всё будет готово, — отозвалась та и упорхнула, оставив после себя сладковатый аромат парфюма.
— Шлюшка, — процедила сквозь зубы Алёна, но я услышал.
— Не понял. Вы знакомы?
— Да, учились в одной школе, — ответила она. — Вика Дерибская. Фамилия тебе о чём-то говорит?
— Хм, — я на мгновение погрузился в мысли, но ничего подходящего не нашёл. — Нет. А должно?
— Конечно, её мамаша уже несколько раз подавала заявление об изнасиловании.
— И что же здесь такого? И при чём дочка?
— При том, что никакого насилия и в помине не было, — Алёна как-то недобро усмехнулась. — Просто соблазняет богатеньких женатиков, а потом шантажирует.
— Но это ж уголовное дело.
— Было бы, если б у одной из «жертв», — показала пальцами кавычки, — были яйца. Никто не подавал заявлений, боятся, что жёнушки отсудят у них состояние. Ну или что там имеется. А Дерибская этим и пользуется. Если же кто-то начинает артачиться, то идёт к моему отцу и пишет заяву про изнасилование. Правда, вскоре забирает её, потому что получает денежку.
— С одной стороны, хреново, конечно. С другой, они это заслужили. Но при чём здесь её дочь? — я повернулся в сторону кухни, куда недавно зашла девушка.
— Пошла по стопам матери. Сейчас вот выискивает очередного красавчика, чтобы отбить и охомутать.
— Так, стоп, — я откинулся на спинку стула и улыбнулся. — Дай угадаю, одним из таких парей был твой?
Алёна прожгла меня взглядом, но уже через секунду мило улыбнулась.
— Да, Ростов, мозги у тебя есть. Это радует.
Вино, которое нам принесла Вика, оказалось весьма годным. Я даже на всякий случай сфотографировал бутылку с названием, дабы купить на будущее. Синеволосая красотка то и дело вилась около нас, изредка задевая меня бёдрами. Не то чтобы мне это нравилось, но наблюдать за сердитой Алёной было забавно.
— А ты не мог бы подвинуться ближе к окну? — наконец не выдержала она, когда уходящая официантка вновь слегка зацепила мою плечо. — Она скоро о тебя сотрётся.
— Не пойму, чего ты так завелась? — ехидно улыбнулся я, но всё же пересел на соседний стул. — Думаешь, что я вот так вот подскочу и побегу за ней на кухню, чтобы… что?
— Откуда я знаю? — развела руками Алёна. — Вы, мужики, вообще непостоянные существа.
— А вот сейчас обидно было.
— Ага, я прямо-таки вижу, как ты с ней обижаешься в подсобке.
— М-м-м, — игриво протянул я. — Ты уже представляешь меня в эротических сценах?
— Да иди ты, Ростов! — отмахнулась девушка и засмеялась.
Мы просидели за столом около двух часов. Болтали, веселились, подкалывал друг друга, в общем, делали всё то же самое, что и обычная парочка, которая нашла друг друга. Я даже начал задумываться, а не судьба ли, пока разговор плавно не перетёк к работе её отца.
— Я до сих пор не могу забыть её, — внезапно произнесла Алёна, отведя взгляд к окну.
В тот момент я увидел, как на глазах девушки блеснули слезинки, которые она тут же смахнула.
— Маму? — переспросил я, хотя и так знал ответ.
Алёна только кивнула, не поворачиваясь.
— Понимаю, — вздохнул я и постучал пальцами по столешнице. — Однако считаю, что нет ничего более жестокого, как ожидание.
Читать дальше