Антон Емельянов - Маска из другого мира

Он засмеялся, и это было похоже на зажеванную в старом магнитофоне пленку. Акико в этот момент словно током ударило — она все поняла, услышав про пепел и чай, и резко перевела взгляд на меня. Я также посмотрел на нее и еле заметно кивнул. Девушка поджала губы, затем отвернулась. Прости, Акико, но я предлагал тебе это сделать по-хорошему. И ведь действуй мы изначально вместе, может быть, смогли бы отравить сикигами по-настоящему, чтобы он не смог так просто отделаться от эффектов пепла.

В этот момент я словно взглянул на себя со стороны, и по моей спине пробежал легкий холодок. Не становлюсь ли я похожим на Бейтикса? Я знал, сколь огромной ценностью обладал для японки пепел ее отца, и все равно использовал ее втемную ради общего блага. Разве не об этом говорил Чумной Доктор? Если считаешь, что прав, то делай, что должен, и плевать на условности. Я спорил с ним, но, когда пришел момент, сам поступил точно так же!

Мне на мгновение показалось, что в свете тусклых ламп дневного света у моей тени заострился нос. Словно моя маска — это не Труффальдино, а… Додумать эту мысль я не успел, потому что, как оказалось, я ошибся не только с оценкой себя, но и Акико. Девушка злилась вовсе не на меня. И, словно тоже следуя примеру Чумного Доктора, сдерживаться она больше не собиралась.

— Мерзавец! — Акико резко выскочила из строя и, запустив на ходу руку в рюкзак, вытащила оттуда знакомую баночку. — Это ты убил моего отца!

Девушка сделала косой взмах рукой, стараясь покрыть максимальную площадь, чтобы сикигами точно не ушел. Но тот вдруг легко отскочил в сторону, крутанув колесо, и большая часть пепла ушла через портал в другой мир.

— Нет! — всхлипнула Акико, рухнув на колени.

— Вот что бывает, когда эмоции берут верх над рассудком, — сдвоенный голос лже-Дена не передавал эмоций, но мне показалось, что я явственно услышал издевку.

К счастью, он, кажется, ни капли не обиделся на попытку его достать. Выходит, то, что Акико так сильно недооценила сикигами, сыграло в нашу пользу. Он еще больше уверился в своей силе и не стал наказывать никого из заложников.

— Кондратьева, встать в строй! — на лице Иванова было каменное выражение, и на нем не дрогнул ни один мускул. Хотя в душе у режиссера наверняка сейчас бушевал ураган. — Помогите ей!

Ближе всех к Акико были Костик с Панчем, так что они оба, не сговариваясь, аккуратно ухватили японку под руки, мягко подняли и вернули в наш боевой порядок. Акико продолжала беззвучно плакать, но все же нашла в себе силы гордо вскинуть голову. А ведь она сейчас потеряла почти весь пепел, оставшийся от близкого человека… Так быстро, так глупо.

— На первый раз прощаю, — глумливо сказала тварь. — Но в следующий раз заложники пострадают. Мы, сикигами, связаны друг с другом, и второй сразу почувствует, как нужно действовать.

Бывший Денис решил все-таки напомнить о правилах, и от звуков его голоса Акико снова напряглась. К счастью, больше творить глупости она не собиралась.

— Что тебе нужно от нас? — тем временем спокойно уточнил Иванов.

— Сейчас вы дадите нам уйти, — охотно ответила тварь. — Мне, моему союзнику и белому хутхэну. И тогда я обещаю, что больше не трону ни одного из вас. Заложники, разумеется, будут освобождены. Сразу скажу — не надо даже пытаться найти и убить моего соратника, я это почувствую. Это будет грустно, но, поверьте, он готов к тому, что придется какое-то время провести без тела. В случае опасности мой друг сразу приведет наш план в исполнение. И даже если вы его парализуете или обездвижите… Ничего не изменится. Как я уже говорил, я это сразу почувствую и тогда просто сам активирую скрытую в его теле бомбу. Бум… Здесь не останется ничего кроме пепла, и уже название вашего театра будут с грустью произносить новые поколения масок, осуждающе цокая, как таким безалаберным неучам доверили охранять жизни людей.

Я слушал того, кто еще недавно был Деном, и по-прежнему в моей голове с огромной скоростью роились мысли. Один из сикигами захватил нашего Бригеллу, и тот все это время находился под его властью. Слушал нас, наблюдал за нашими попытками обнаружить врага и тихонько посмеивался. Но для чего был этот риск? Если бы Ден хотел убить нас, то уже бы взорвал бомбу. Но он ждет, дает нам шанс, чтобы уйти отсюда живым вместе с каким-то хутхэном. Еще и белым… О чем он? Вернее, о ком? Все хутхэны, о которых может идти речь, сейчас скопились по ту сторону портала, и им точно никто не мешает идти в любую сторону, куда только вздумается…