Сергей Лукьяненко - Дозоры - Ночной Дозор. Дневной Дозор. Сумеречный Дозор [сборник litres]

– С удовольствием, – пообещал я. Ай да ведьма! Завулону хамить не боится! – А Гесеру чего передать?

– А я ему весточек и не передаю, – презрительно сказала Арина. – Куда нам, деревенским дурочкам, до великих тибетских магов!

Я стоял и смотрел на эту странную женщину – такую красивую в человеческом облике, такую отвратительную в истинном виде. Ведьма, могучая ведьма. Но не сказать, что злобная – всего намешано…

– Не грустно тебе здесь одной, бабушка? – спросил я.

– Оскорбляешь? – вопросом ответила Арина.

– Да нет, ничуть. Я все-таки чему-то учился.

Арина кивнула, но смолчала.

– Вовсе тебе не хотелось меня соблазнить, и никаких плотских желаний у тебя не осталось, – продолжал я. – У ведьм это иначе, не так, как у волшебниц. Ты старуха и чувствуешь себя старухой, на мужиков тебе плевать. Другое дело, что ты еще тысячу лет можешь старухой оставаться. Так что соблазняла ты меня просто ради спортивного интереса.

Миг – и Арина преобразилась. Превратилась в опрятную старушку, румяную, чуть сгорбленную, с живыми бойкими глазами, умеренно беззубым ртом, седыми, но крепко уложенными волосами. Спросила:

– Так лучше?

– Да, пожалуй, – признал я с легкой грустью. Все-таки ее прежний облик был очень приятен.

– Я была такой… сто лет тому назад, – сказала ведьма. – И такой, как тебя встретила, тоже была… когда-то. А уж какой я была в шестнадцать! Ах, Светлый, какой я была веселой, красивой девкой! Пусть и ведьмой… Знаешь, почему и как мы старимся?

– Кое-что слышал, – признался я.

– Это плата за продвижение в ранге. – Она опять употребила это старомодное словцо, в последние годы начисто вытесненное пришедшим из компьютерных игрушек словечком «уровень». – Можно и ведьме оставаться молодой телом. Только тогда на третьем ранге и застрянешь. Мы крепче связаны с природой, а она не любит фальши. Понимаешь?

– Понимаю, – сказал я.

Арина кивнула:

– Вот так, Светлый… радуйся, что твоя жена – чародейка. Ты со мной по-хорошему поступил, врать не стану. Могу я подарок сделать?

– Нет. – Я покачал головой. – Я на службе. И подарок от ведьмы…

– Понимаю. Не тебя одарить хочу, твою жену!

Я растерялся. Арина бодро проковыляла к обитому железом сундуку (раньше на его месте стоял заурядный комод), открыла, запустила внутрь руку. Через секунду вернулась ко мне с маленьким костяным гребнем.

– Бери, дозорный. Без умысла, без корысти, не для беды и горести. Стать мне тенью, если вру, разлететься на ветру…

– Что это? – спросил я.

– Диковина. – Арина поморщилась. – Как это сейчас зовут… артефакт!

– И все-таки?

– Силенок не хватает увидеть? – понимающе спросила Арина. – Твоя жена поймет. А тебе зачем объяснения, Светлый? Я же и совру – недорого возьму. Совру, а ты поверишь. Ты ведь слабее меня, сам знаешь.

Я молчал, кусал губы. Что ж… все-таки я пару раз ей нагрубил. И получил достойный ответ.

– Бери, не бойся, – повторила Арина. – Баба-яга – она хоть и злая, а добрым молодцам помогает.

Да что я, собственно говоря?

– Лучше бы волкулаков сдала, – беря гребень, сказал я. – Я принимаю твой подарок лишь как посредник, и этот дар не накладывает ни на кого никаких обещаний.

– Стреляный воробей, – хмыкнула Арина. – А волки… извини. Сами поймаете, знаю. Но сдавать не стану. Кстати, книжку можешь взять. На время. Для проверки. Есть ведь у тебя такое право?

И только теперь я сообразил, что до сих пор держу в левой руке злосчастный «Фуаран – вымысел или правда?».

– Для экспертизы, на время, в рамках своих прав дозорного, – мрачно сказал я.

Все-таки бабка крутила мной как хотела! И будь ее желание – я только дома заметил бы ненароком прихваченную книжку. А она имела бы полное право обратиться в Дозоры с жалобой – на кражу ценной «диковины».

Когда я вышел из дома, то увидел, что уже наступила непроглядная ночь. И мне предстоит шарахаться по лесу не меньше чем два-три часа.

Но едва я сошел с крыльца, как впереди загорелся призрачный голубой огонек. Я вздохнул, покосился на домик, где ярким электрическим светом горели окна. Арина меня провожать не вышла. Огонек призывно танцевал в воздухе.

Я пошел за ним.

И через пять минут услышал ленивое побрехивание собак.

А еще через десять – вышел к околице.

Самым обидным было то, что все это время я не чувствовал ни малейших следов магии.

Машина в сарае уже обрела прежний вид. Однако садиться за руль и проверять, работает ли многострадальный дизель, побывавший в руках русских механизаторов, я не рискнул. Тихонько прошел в дом, прислушался – теща в своей комнатенке уже спала, а в нашей слабо горел ночник.