Сергей Лукьяненко - Дозоры - Ночной Дозор. Дневной Дозор. Сумеречный Дозор [сборник litres]

Это был и впрямь плохой сон. Сильно повлиял на девчонок отъезд Насти…

И любой сейчас попытался бы помочь малышке.

Человек – стал бы гладить по голове, негромко говорить что-нибудь ласковое, может быть, напевать колыбельную… Попробовал бы прервать сон, одним словом.

Светлый Иной – использовал бы свою Силу, чтобы вывернуть сон наизнанку, чтобы отец засмеялся и сказал, что мама поправилась, и вместе с девочкой побежал бы к морю… Заменил бы жесткий, но реальный сон на сладенькую ложь.

Я – Темная.

И я сделала то, что могла. Выпила ее Силу. Всосала в себя – и мрачного отца, и больную мать, и потерянных навсегда подружек, и забытые морские камешки, и позорную порку…

Девочка тихонько пискнула, словно придавленный мышонок. И задышала ровно и спокойно.

В детских снах – немного Силы. Это ведь не ритуальное убийство, которым мы грозили Светлым и которое впрямь дает чудовищный выброс энергии. Это сны, просто сны.

Питательный бульон для больной ведьмы…

Я встала с колен. Голова слегка кружилась. Нет, я пока не обрела утраченных способностей. Потребуется десяток таких снов, чтобы наполнился зияющий провал.

Но эти сны будут. Я постараюсь.

Больше никто из девчонок снов не видел. Нет, одна видела – но это был ненужный мне сон, глупый девчоночий сон про какого-то веснушчатого мальчишку, подарившего ей очередной дурацкий камешек с дыркой: «куриный бог». Что ж, курицам – куриные боги…

Я постояла у кровати этой девочки – пожалуй, самой развитой из них, у нее даже грудь немного обозначалась. Несколько раз прикасалась к ее лбу, пытаясь найти хоть что-нибудь. Пусто. Море, солнце, пляж, брызги воды и этот самый мальчишка. Ни капли злости, ревности, печали. Здесь мог бы почерпнуть Силу Светлый маг, выпить ее сон – и уйти, довольный. Мне же тут делать было нечего.

Ничего, будет и вечер, и новая ночь. И к моему пухленькому донору вернется прежний кошмар – я выбрала весь ее страх, но не устранила его причин. Кошмар вернется, и я снова помогу ей. Главное, не переусердствовать, не довести девчонку до настоящего нервного срыва: на это у меня прав нет. Здесь уже будет пахнуть серьезным магическим вмешательством, и если есть в лагере хоть один наблюдатель от Светлых или, чем Тьма не шутит, Иной от Инквизиции – у меня возникнут серьезные проблемы.

А вновь подводить Завулона я не стану!

Никогда!

Как ни удивительно, но он простил меня за случившееся прошлым летом. Но второго прощения не будет.

В десять часов утра я со своими подопечными пришла на завтрак.

Права была Настя – я прекрасно справлялась.

Нет, вначале, когда девочки только проснулись, настороженность была. Да и как ей не быть, когда уже успевшая полюбиться вожатая уезжает среди ночи к больной маме, а вместо нее в спальню входит другая девушка – незнакомая, чужая, совершенно не похожая на Настю! Я сразу почувствовала, что восемнадцать пар глаз смотрят на меня неприязненно и даже опасливо, что они все вместе, а я отдельно.

Спасало то, что девочки еще маленькие, а я – красивая.

Будь на их месте мальчишки того же возраста – моя внешность не играла бы ни малейшей роли. Мальчикам в десять лет куда интереснее самый безобразный щенок, чем самая красивая девушка. Будь мои подопечные постарше года на два – моя внешность, наоборот, разозлила бы их.

А вот для девочек в десять лет красивая женщина служит предметом восхищения. В них уже начинает просыпаться кокетство и желание нравиться, но они еще не понимают, что не всем дано вырасти красивыми. Я знаю, я сама такой была, и на свою опекуншу, ведьму Ирину Александровну, смотрела широко распахнутыми глазами…

И я быстро нашла с девочками общий язык.

Присела на кровать с Олечкой, самой тихой и робкой, судя по записям в тетрадке. Поговорила с девчонками о Насте, о том, как плохо, если болеет мама, о том, что они не должны обижаться на Настю… она так хотела с ними остаться, но ведь мама – это самое-самое главное в жизни!

Когда я закончила, Олечка начала хныкать, прижавшись ко мне. Да и у остальных глаза стали на мокром месте.

Тогда я рассказала про своего папу, про его инфаркт, и что сейчас сердце хорошо лечат, и что у Настиной мамы тоже все будет в порядке. Помогла смуглой девочке-казашке Гульнаре заплести косички – у нее великолепные волосы, но она, как отметила Настя, «копуша». Поспорила с Таней из Петербурга, на чем интереснее ехать в «Артек» – на поезде или на самолете, и, конечно же, признала ее правоту – на поезде куда веселее. Пообещала Ане из Ростова, что уже вечером она будет плавать, а не барахтаться на мелкоте. Обсудили солнечное затмение, которое ожидалось через трое суток, и пожалели, что в Крыму оно будет чуточку-чуточку неполным.