Сергей Лукьяненко - Дозоры - Ночной Дозор. Дневной Дозор. Сумеречный Дозор [сборник litres]

– Собирался поставить кондиционер, – виновато сказал он Юле. Девочка от жары страдала больше всех, лицо у нее пошло нехорошими красными пятнами, глаза мутнели. Как бы не стошнило. – Но это же всю машину уродовать, ну не предназначена она для того! Ни кондиционеров, ни мобильников, ни бортовых компьютеров.

– Угу, – сказала Юля. Слабо улыбнулась. Вчера у нас была запарка, спать никто не ложился, сидели до пяти утра, потом заночевали прямо в офисе. Свинство, конечно, заставлять тринадцатилетнюю девочку вкалывать наравне со взрослыми. Но ведь сама хочет, никто ее не неволит.

Светлана, сидящая спереди, тревожно посмотрела на Юлю. Потом, крайне неодобрительно, – на Семена. Под ее взглядом невозмутимый маг едва не поперхнулся «Явой». Вдохнул – кружащий по машине сигаретный дым втянулся в его легкие. Щелчком выкинул окурок. «Ява» и так была уступкой общественному мнению, еще недавно Семен предпочитал «Полет» и прочие чудовищные сорта табака.

– Закройте окна, – попросил Семен.

Через минуту в машине стало стремительно холодать. Запахло морем – солоновато, зыбко. Я даже понял, что это ночное море и не слишком-то далекое – обыкновенное крымское побережье. Йод, водоросли, тонкая нотка полыни. Черное море. Коктебель.

– Коктебель? – спросил я.

– Ялта, – коротко ответил Семен. – Сентябрь, десятое число, тысяча девятьсот семьдесят второй год, ночь, около трех часов. После легкого шторма.

Илья завистливо цокнул языком:

– Ничего себе! И такой букет ты до сих пор не истратил?

Юля виновато посмотрела на Семена. Консервация климата давалась нелегко любому магу, а истраченный сейчас Семеном букет ощущений мог украсить любую вечеринку.

– Спасибо, Семен Павлович. – Перед ним девочка почему-то робела, словно перед шефом, и звала по имени-отчеству.

– Да мелочь, – спокойно ответил Семен. – У меня в коллекции есть таежный дождь девятьсот тринадцатого, есть тайфун сорокового, есть весеннее утро в Юрмале пятьдесят шестого, кажется, есть зимний вечер в Гаграх.

Илья засмеялся:

– Зимний вечер в Гаграх – фиг с ним. А вот таежный дождь…

– Меняться не буду, – сразу предупредил Семен. – Я твою коллекцию знаю, равноценного у тебя ничего нет.

– А если на два, нет, на три…

– Могу подарить, – предложил Семен.

– Пошел ты, – дергая руль, обиделся Илья. – Чем я отдарю за такое?

– Тогда позову на расконсервацию.

– И на том спасибо.

Он, конечно, надулся. На мой взгляд, они были почти равны по способностям, может быть, даже Илья посильнее. Но у Семена было чутье на тот момент, который достоин магического запечатления. А еще он умел не тратить коллекцию по пустякам.

Конечно, с чьей-то точки зрения совершенный им только что поступок был расточительством: скрасить последние полчаса поездки по жаре таким ценным набором ощущений.

– Вечером бы, за шашлычком, такой нектар вдыхать, – сказал Илья. Иногда он отличался потрясающей толстокожестью. Юля напряглась.

– Помню, однажды оказался я на Востоке, – вдруг сказал Семен. – Вертолет наш… в общем, пошли пешком. Технические средства связи погибли, магические применить – все равно что по Гарлему расхаживать с плакатом «Бей черномазых!». Двинулись пешком, по пустыне Хадрамаут. И оставалось идти до местного резидента всего ничего, километров сто, ну, сто двадцать. А сил уже никаких нет. Воды нет. И тут Алешка, хороший паренек, сейчас он в Приморье работает, говорит: «Ну не могу я, Семен Павлович, у меня ведь дома жена и двое детей, я вернуться хочу». Ложится на песок и расконсервирует заначку. У него там ливень оказался. Проливной, минут на двадцать. Мы и напились, и фляги наполнили, и вообще сил прибавилось. Хотел я ему морду начистить за то, что раньше не сказал, но пожалел.

От такой долгой речи в машине на минуту наступила тишина. Семен редко озвучивал факты своей бурной биографии столь красочно.

Первым опомнился Илья.

– А чего же ты свой таежный дождь не использовал?

– Сравнил, – фыркнул Семен. – Коллекционный дождь образца тринадцатого года и серийный весенний ливень, причем набранный в Москве, он бензином вонял, веришь?

– Верю.

– То-то и оно. Всему свое время и место. Вечерок, что я сейчас вспомнил, приятный. Но не выдающийся. Под стать твоему драндулету.

Светлана тихо засмеялась. Легкое напряжение, повисшее было в машине, разрядилось.

Всю неделю Ночной Дозор лихорадило. Вроде бы и происшествий особых по Москве не случалось, обычная рутинная работа. Над городом повисла жара, неслыханная для июня месяца, и сводки происшествий упали до минимума. Ни Светлым, ни Темным это не пришлось по вкусу.