Владислав Жеребьёв - КОТ [СИ]

Проведя, таким образом, инструктаж, Старик отвернулся от нас и принялся заново штудировать информацию на наладоннике.

- Значит так, - снова начал Махов, - касательно всех сидящих в кузове. Операция крайне опасна. Это вам не за оборотнями по болотам бегать. Гнездо серьезнее некуда, давно таких не наблюдал. Каждый из преподавателей и командирского состава в машине возьмет себе в напарники курсанта, так или иначе имеющего иммунитет на заклятия и ведьмин морок. Остальные в оцепление около дома. Всех, кто пытается выйти без санкции коменданта, валить нещадно, патронов не жалеть, всех кто пытается войти, задерживать до выяснений. Барсук – палец Старика указала на сидящего неподалеку курсанта с ВСС, берешь из другого фургона Гусеницу и садитесь со своими винторезами по крышам. Наши наверх не полезут, так что валить по готовности. Как понял?

- Понял, по готовности, - кивнул Барсук. – Товарищ старший лейтенант, а если гражданские?

- Нечего гражданским на крыше ночью делать, - хмыкнул Старик. – Если попрут, то только из гнезда, ваше дело маленькое.

Взвизгнув тормозами «Обжора» вдруг вильнул в сторону и понесся по одной из узкий ночных улиц, выхватывая светом фар кучно припаркованные автомобили и бродячих кошек.

- Старик, - как слышишь, - это Бармалей, - ожила рация. – Новая вводная: ваша группа уходит на объект Роддом. Действуйте максимально корректно. Огня не открывать.

- Есть, огня не открывать, - сплюнул старлей. – А как приеду, шнурки тебе поглажу.

- Отставить разговорчики, - отозвался Бармалей. – Мы не на вольной охоте, это военная операция, понятно?! Повторите.

- Это военная операция, - пожал плечами Махов. – Ты вот что мне лучше скажи, на кой тогда мне бекас в группе, если стрелять нельзя.

- Пусть ножевым работает. Все, отбой. – Отключился комендант.

- Господа курсанты, действуем по тому же принципу, что и раньше, огня не открывать до особого распоряжения. Барсук займет позицию на ближайшей крыше и пасет поляну в оптику. Приехали, выгружаемся.

Урал притормозил в темном плохо освещенном переулке, кто-то откинул задний борт, и мы один за другим принялись выпрыгивать на землю.

- Разбиться на тройки, включить фонари, - понеслись команды в эфире. – Мы должны обозначить свое присутствие. Всех подозрительных личностей задерживать.

Спрыгнув на землю последним, Старик махнул нам с Колобком рукой и направился в сторону ворот, в то время как остальные разбегались по периметру здания.

Подойдя к калитке, он несколько раз ударил по ней ногой в тяжелом берце, от чего старенькие ворота затряслись и скрипнули петлями.

- Кого там черт принес? - послышалось недовольно-сонное.

- Откройте, полиция. – Махов достал из нагрудного кармана удостоверение и помахал им перед лицом сторожа, появившемся в смотровом окошке. Щелкнул засов, и мы ворвались внутрь, грубо отстранив сторожа.

- Кто на месте? - поинтересовался Старик у ошеломленного мужчины.

- Дежурный врач, - заикаясь, начал тот, - медсестер двое.

- Сколько младенцев?

- Да я почем знаю? – Выпучил глаза сторож. – Единица-то такая, сейчас десять, через пару минут одиннадцать.

- Веди к дежурному врачу, - кивнул Старик и, придав сторожу ускорение путем пинка под зад, хмыкнул про себя, - недоволен он, видите ли, спать ему мешают.

Пройдя в дверь, мы поднялись на второй этаж, попав на пост, где нас встретила дежурная сестра.

- Господи, полиция, родненькие, скоро-то как. Там такое, там такое… - замахала она руками.

- Ты, мать, не гундось, где такое? – Нахмурился Старик.

- Там, на стационаре, - мы же закрываем на ночь часть, чтобы мамаши не бегали, с них станется.

- И что?

- Да сама не пойму, Артем Борисыча на месте нет, он сам ночные обходы делает, а тут исчез куда-то, я пойди его искать, а не могу, ноги подкашиваться, - рука сестры указала на уходящий в глубь темный коридор. – Да и волна накатила, страх такой, что не пошевелится. Я как отошла, сразу в полицию звонить.

- И правильно, - кивнул старший. – Ты, покамест, здесь посиди, а мы с ребятами проверим, что там за оказия.

- И звуки, - не унималась женщина, - как будто нашептывает кто мерзости всякие.

- За мной, - кивнул Старик и, двинулся вперед, передернув затвор автомата. В эту минуту пожилого засидевшегося в старших лейтенантах Махова будто подменили. Движения стали плавней, стремительней, походка бесшумна, он будто помолодел лет на двадцать.

Включив мощные светодиодные фонари, мы с Колобком осветили темный коридор, плавно уходящий направо и двинулись следом.