Лия Котова - Последний оборотень

Криста не ответила, только перелистнула несколько страниц, засунув один палец между страницами, где читала до этого.

— Ну? — не успокаивалась оборотень.

— Смотри, — подружка развернулась книгу. — Я нашла возможный ответ. Вот тут, — девушка провела пальцем по строкам.

Духи разных стихий биологически совместимы, но их дети будут отличаться от детей духов одной стихии. Обычно рождаются либо двойняшки, которые являются духами разных стихий, либо один ребёнок, ничем не отличающийся от человека. Таких духов называют потерянными, это и означает, что их потеряла собственная стихия. Для потерянных существует ритуал, который, в случае успеха, даст потерянному способности духа, хоть и не в полной мере, в противном случае потерянный умрёт.

— И что? — не поняла Анфа.

— Возможно, у тебя появились способности именно из-за подобного ритуала? — предположила Криста.

— Но он очень опасен и способен убить, а я и так была почти мертва в тот момент, — возразила Анфа.

— Не хочешь же ведь сказать, что он ничего не сделал? Он бы не забирал тебя оттуда, если бы не хотел ничего сделать.

— Я понимаю, — воздохнула Анфа. — Но вряд ли именно этот ритуал. Когда я с ним говорила, он просто сказал, что спас мне жизнь, но не уточнил.

— Ты видела Рафаэля?

— Да, вчера и, должна сказать, у меня остались очень неприятные ощущения от этого ангелочка.

— Я даже тебе завидую, — мечтательно вздохнула Криста. — Кстати, я ещё кое-что нашла.

Начало превращения вампиров и оборотней — это стадия, когда новопревращённому мифу можно привить способность, не свойственные его сородичам. До инквизиции создавались вампиров и оборотней с самыми разными способностями, но до наших дней они не сохранились, так как являются уникальными и не передаются по наследству и при превращениях других существ в мифов. Если внутрь будущего вампира, например, попадёт хоть немного крови оборотня, он сможет без вреда для себя пить их кровь. Так же новые способности можно привить уже превращённому мифу, если ввести его в состояние близкое к смерти.

— То есть Рафаэль специально позволил вампирам сделать это?! — зашипела Анфа. — Теперь моё мнение о нём упало ещё сильнее!

— Интересно, — спокойно заговорила Криста, не обращая внимание на злость подруги. — Зачем это ему?

— Не важно, зато теперь у меня есть лишняя причина оторвать ему крылья, — оборотень ещё злилась, но уже тише.

— Успокойся, ангелы не могут быть такими плохими.

— Да, как и оборотни хорошими, — огрызнулась Анфа. — Он позволил вампирам почти убить меня, он неизвестно зачем провёл на мне какой-то ритуал, он соврал по поводу нейтрализации яда. То, что я случайно сделала во время превращения защищает только его, но не меня. Меня, наверное, защищают эти невозможные для оборотня способности. Что это такое вообще?!

— Тихо-тихо, — попыталась девушка успокоить подругу. — Я просто верю, что на это есть веские причины, которых мы не знаем.

— Ладно, теперь у нас хотя бы есть предположение. Спасибо, — эти слова были произнесены почему-то спокойным тоном.

После них Анфа превратилась в стрижа и улетела в направлении города.

Криста встала, с улыбкой глядя в след своей мифический подруге.

Рафаель сидел на крыше многоэтажки, раскинув вокруг себя крылья. В раскрытом состоянии они были действительно большими, каждое размером даже больше, чем рост хозяина. Ангел что-то чёркал и что-то писал в толстенной тетради, часто дыханием отогревал замёрзшие чернила в шариковой ручке, чёркал, снова писал что-то, от раздражения дёргал крыльями.

— Да что я за ангел такой! Ни памяти, ни воображения! И зачем десять лет просидел в библиотеке?! Думай! Думай! Думай! За одарённого вампира я больше не сойду. Половина их уже видела мои крылья. И зачем я злил оборотня?! Так-так. Мне надо реабилитироваться. Но как? Время ещё есть. Но если я ничего не придумаю, то все духи меня возненавидят. Зря они не послали моего брата… — ангел посмотрел в небо. — У него это лучше бы получилось. Да и как он там. Уже ведь почти десять лет прошло…

Шеспир скакал по снегу в виде серовато-рыжего волка.

— Я наконец-то настоящий оборотень! — радовался он. — Оборотень!

— Потише ты! Люди испугаются, если услышат, что ты по-человечески разговариваешь, — строго сказал Саша.

— Не вредничай! — фыркнул юный оборотень. — Я же только первый день настоящий оборотень! Лучше и ты давай со мной!

— Нет уж. Ты ещё сойдёшь за собаку, а во мне сразу узнают волка.