Добрый Эээх - Архонт

Так что теперь я просто смотрел вдаль и вспоминал отдельные эпизоды собственной жизни. Отца, мать, девушку, что называл любимой... этим осколкам памяти суждено исчезнуть вместе со мной...

Но значит ли это, что я смирился и сдался? Вовсе нет.

Оставалось одно средство, приберегаемое как раз для подобного случая. У интуитов всегда есть шанс попасть в плен и всегда есть возможность уничтожить личность вторженца вместе со своей собственной. Не все о ней знают, не все сделают необходимые приготовления и не все в нужный миг решатся.

Осталось дождаться того момента, когда враг втянется в смертельную ловушку достаточно глубоко, и отсекать его от тех мест, которые решено оставить и которые станут основой для того, кто, со временем, появится на моем месте.

Это уже буду не я, а, значит, и воспоминания о родном мире здесь ни к чему. Как и сомн остальных, что будут лишь тянуть назад в прошлое.

"Что же, будущий новый я... тебе здесь будет интересно". — Несколько по-философски подумал, уловив ожидаемый момент. — "Пора".

А после, волна ядерного огня, одномоментно поднявшегося по границе мира, проходит сметающим все на своем пути очистительным потоком и сходится в той точке, что выбрал вместилищем тех знаний, что останутся от меня и тех крох, что некогда были Химурой.

Единственное строение, которому суждено уцелеть. И последние из отмерянных мгновений собственного существования я потратил на то, чтобы убедиться, что ни один чужеродный кусочек не пробрался внутрь устоявшего небоскреба.

"Хреновый итог..."

Блок, уклонение, попытка перейти в контратаку — казалось, Монго успел перепробовать все из перечисленного, но, вопреки всем стараниям, снова и снова пропускал чувствительные удары и даже спецатаки, о которых не имел ни малейшего представления.

Сколько же лет прошло с тех пор, как им вот так пересчитывали стены? Да еще и с такой бесящей безнаказанностью?

— Да как ты это делаешь? — Наконец, не выдерживает тот, наблюдая, как его бойца в очередной раз разбирают на запчасти финальной серией, и откидывая джойстик приставки в сторону.

— Годы практики, братик. — С глубоко запрятанным сарказмом откликается его пленница. — Родители постоянно в разъездах, а Химуру, когда он не занят учебой, старые приставки не интересовали.

Хотя пленницей, по-настоящему, та являлась лишь первые несколько десятков часов, когда он только притащил бессознательное тело в одну из своих берлог. А затем посадил на единственный стул и привязал к спинке скотчем. Даже кляп не забыл соорудить...

К слову, конкретно это его убежище располагалось на северо-западной окраине Токио и представляло собой полузаброшенную однокомнатную квартиру с минимум мебели и удобств. Таких у него в каждом японском городишке по несколько штук, так что то, что свою приставку он забыл именно здесь, — простое совпадение.

— Двадцать пять — ноль. — С фальшиво-показным сочувствием выдохнула девчонка и выжидательно уставилась на него.

Монго вновь уныло посмотрел на тот самый стул, что теперь был задвинут в угол.

"Зачем я вообще ее развязал?" — Пришла внезапная разумная мысль.

По правде сказать, причина была. И заключалась в одном слове. Скука.

Конечно, первые пару часов, которые он потратил на медитации и, в итоге, сумел немного успокоить собственный разум, было не до нее. А вот потом... сидеть ему тут предстояло целую неделю, а других развлечений, кроме болтовни с соплюшкой, не нашлось.

Поначалу та больше молчала, но когда его это вообще останавливало? Потом догадался достать кляп изо рта, но разговорчивее она все равно не стала.

Так они и провели свой первый совместный день. Прервался наемник буквально считанное количество раз, чтобы смастерить себе и пленнице еду. Которая представляла собой разбавленную кипяченой водой сублимированную лапшу, коей оказались забиты все полки на кухне.

Ел, правда, в одиночестве, так как гостья от подобного лакомства отказалась. Ему же больше досталось.

На второй день она не выдержала и все же заговорила, с брезгливостью глядя на то, как ее порция поглощается убийцей:

— Как ты это ешь?

— Очень просто. — Ответил тот, наматывая на пластиковую вилку свое кушанье — нераспечатанные палочки лежали в стороне. — Беру и ем.

— Там же одна сплошная химия. Будешь есть только лапшу — заработаешь язву желудка.

— Хорошо, мамочка, я сделаю уроки. — С набитым ртом проговорил Монго.