Александр Шапочкин - Наследник клана [СИ с издат. обложкой и данными]

- Рост - сто семьдесят три сантиметра, - голос у Лины оказался под стать: низковатый и чувственный. - Вес - шестьдесят четыре килограмма триста грамм. Грудная клетка... будьте добры, снимите рубаху.

Да ради бога. Стесняться в детдоме отвыкаешь быстро. Так что, ничтоже сумняшеся, я через голову стянул выданную мне после душа вещь и наткнулся взглядом на выпученные глаза девицы. В то, что она никогда не видела полуголого мужика, мне верилось слабо. Ну как минимум тогда она не кинулась бы так рьяно выполнять приказ хозяйки лаборатории. А значит... я проследил направление взгляда, и точно: Лина в упор таращилась на несколько шрамов, толстыми жгутами протянувшихся на моём теле.

Первый и самый здоровый, начинающийся подмышкой и идущий почти до середины живота - подарок от Крыса, шестёрки Рябого. К тому времени наша война с бугром детдомовских окончилась. Он признал моё право жить по своему, я - его авторитет и власть рулить остальными, как он хочет. А вот одному гадёнышу этого показалось мало, и он решил подняться за мой счёт. Проще говоря, завалить. Тогда власть Рябого, толпой не справившегося с одним бунтарём, заметно пошатнулась бы. И была б возможность его подвинуть.

Вот только решить и сделать - это разные вещи. Когда в столовой на раздаче мне в бок вонзилось что-то острое, я инстинктивно повернулся, выплеснув тарелку жидкого, но горячего варева в лицо нападавшему. К сожалению, а может, и счастью, заточка изначально попала в ребро, а затем соскользнула и под весом Крыса, который продолжал давить на неё всем телом, пропахала мне грудь и живот. Ничего смертельного, но разрез был глубоким. На этом успехи горе-убийцы закончились. С ошпаренной мордой он бросил лезвие, принявшись орать, схватившись за глаза, и тут подлетел Рябой со своей кодлой. В больничке я провалялся три недели, а когда вышел, о Крысе никто даже не вспоминал. Ну и я постарался забыть произошедшее, как страшный сон.

Второй был подарком от васильковских. Напоминанием о первом знакомстве. Так как я не пошёл под Рябого, то и посвящать меня во все тонкости жизни в Нахаловке он посчитал ненужным. По сути, справедливо, и претензий к бугру я не имел. Ещё и потому, что считал себя умнее всех детдомовских. И в первый же выход в город умудрился забрести на чужую территорию. Когда меня окружила толпа, я ещё надеялся договориться, но не успел сказать и слова, как меня полоснули ножом по спине. Благо про ум я действительно был прав - мигом выкинув из головы все остальные мысли, я взревел и ломанулся бежать. Сказалась разница в физической подготовке - мне удалось оторваться, в итоге вернувшись к своим, но раз пять или семь ножами по спине меня всё же достали. Так что там теперь была сетка шрамов, не таких глубоких и длинных, но в совокупности смотрящихся едва ли не более жутко.

- Очень интересно, - Ольга Васильевна обошла меня по кругу. - Юных бандитов к нам ещё не привозили.

- Я не бандит, - горло пересохло, поэтому голос оказался немного каркающим. - Скорее, наоборот - рыцарь без страха и упрёка. Защищаю невинных, наказываю злодеев и всё такое.

- Ну да. О чём только думал Лев Евгеньевич...

- Честное слово! - мне почему-то стало обидно за седого «штатского» - У кого хошь на Нахаловке спросите. Все знают, что на мне крови нет. Разве что Сидор-Валяла, но эту тварь ещё в младенчестве удавить надо было.

- Ну да, ты белый и пушистый... хм, действительно. А они все сволочи, - женщина слегка скривилась. - Знаю, слышали.

- Я не ангел, но позвоночники никому не ломал, чтобы лучше на паперти подавали, - я скрипнул зубами от едва сдерживаемой злости. - И точно знаю, что Валяла любил насиловать девушек в... ну,в общем, не туда. И душить при этом. У нас из детдома тоже несколько пропало, мы их нашли потом, только доказать ничего не смогли.

- А тебя, значит, не додушил. Из-за этого поссорились? - послышался мягкий сочувствующий голос.

Если честно, я сразу не понял, кто это сказал, а когда дошло - едва сдержался, чтобы не броситься прямо тут. Вот от кого не ожидал, так это от Белоснежки, смотрящей прямо на меня с изрядной долей презрения в глазах. Вот тебе и девочка-одуванчик.

- За такое у нас принято гвоздь в печень вгонять, невзирая на пол и возраст, - говорить было тяжело из-за душившей ярости. - Благодари... бога...

- А ну тихо! - в голосе Ольге Васильевны звенела сталь. - Дарья! Ты перешла все границы! Немедленно извинись, и я отстраняю тебя от работы. А вы, юноша, запомните. Теперь вы не в этой своей «Нахаловке». Тут другие правила. И если я узнаю, что вы кому-либо угрожаете или вспомнили свое бандитское прошлое, вы об этом весьма пожалеете. Возвращение в ту дыру, откуда вас вытащил Лев, вам покажется праздником. Понятно?! Дарья, я жду.