Валерий Гуминский: Найденыш

— Куда уж тщательнее, — усмехнулся Тихон. — Все на коленях перерыли. Нет, у нее ничего не было. Блузка, юбка, теплый жакет, туфли на средней подошве, совсем не для прогулок по лесу. Она убегала от кого-то с кордона Харитонова.

— Вот как? — вскинул голову следователь. — Почему вы так решили, Тихон Андреевич?

— Потому что мы получили информацию, что лесничество подверглось нападению хунхузов, — подал голос Страж. — И сложили головоломку. Женщина жила на кордоне, случилось разбойное нападение, она решила спастись таким вот образом. Не получилось. Ей не хватило совсем чуть-чуть, чтобы выбраться на дорогу.

— Когда вы узнали о нападении?

— За час до вашего прилета, Георгий Ефремович, — ответил Тихон. — Мы же сразу, как только приехали сюда, связались с пограничниками и егерями. Нужно было время, чтобы проверить, что происходит в лесничестве.

— В округе еще есть поселения?

— Нет. Наша станица — самая ближайшая точка от кордона.

— А связь? Неужели в лесничестве не было связи? — удивился следователь.

— Есть у них стационарный комплекс «Луч», — ответил Тихон, — но с нами они не связывались. Для такого рода случаев Харитонов вызывал егерей. Специфика нашего Двора совсем…кхм, другая. Если вас, Георгий Ефремович, интересует, был ли вызов, можете слетать в Поводово.

— Это же приграничный район, бывший Пайводао! — воскликнул Астапов, — там раньше только таможня была и «зеленые береты» стояли! Егеря-то при чем?

— Вот их туда и перекинули. После той замятни с хунхузами, — напомнил Тихон. — Спецподразделение быстрого реагирования.

Астапов сделал пометку в блокноте, лежавшем рядом со стопкой бумаги, задумчиво постучал кончиком ручки по папке.

— Значит, на месте гибели женщины вы не обнаружили никаких вещей, которые могли бы пролить свет на личность убитой? Защитный амулет, например, или родовой кулон? Вещичка мелкая, невзрачная?

— Совершенно никаких, — Данилов даже глазом не моргнул.

— Странно…. И ее вы не знаете?

— Нет. Никто из наших не опознал женщину.

— Ну, что ж, остались одни формальности, — следователь протянул Тихону протокол, чтобы тот ознакомился с ним и поставил свою подпись. — Завтра с утра я поговорю с вашими сопровождающими, и вылечу в Поводово. Предупредите, чтобы никто никуда не отлучался.

— Конечно, — кивнул атаман. — А теперь, может, отужинаем?

— Не откажусь.

— Тогда пожалуйте к нам в гости, — Страж встал и радушным жестом развел руками по сторонам. — Жена предупреждена, уже на стол накрыла. Я здесь недалеко живу, на машине быстро доедем. Тихон, скажи Семену, чтобы заводил мотор.

Хозяин Двора и в самом деле жил неподалеку от штаба, стоило только свернуть с прямой асфальтированной улицы в широкий проулок, застроенный крепкими добротными домами, сплошь из красного кирпича, крытыми шифером. Проезжая мимо крепких тесовых заборов, следователь отметил, что возле каждых ворот лежат большие волкодавы, причем, не на цепи. Собаки даже не реагировали на движение, провожая взглядом привычную для себя машину.

Семен остановил «Вихрь» возле одного такого же дома, ничем не отличающегося от остальных кроме немаловажных мелочей, которые заметил внимательный Астапов. По самому верху двухметрового забора идет «колючка», явно напитанная Силой. На это указывали металлические стержни с колпачками-изоляторами без подведенных к ним проводов. Ясно, что питание поступало не от электричества. Стержни сами являлись мощными аккумуляторами и при разрядке защитного поля могли почти сразу восстановить потенциал контура. А вот в остальном здесь все было как в цивилизованном мире. Проулок освещался обычными фонарями, подвешенными на гладко обструганных столбах, во всех домах ярко горели окна, где зашторенные, а где и открытые. Жизнь здесь текла размеренно, сообразуясь со своими привычками и желаниями.

Астапов лихорадочно вспоминал, что собой вообще представляет странная даже по меркам Российской империи организация под названием Тайный Двор.

Истоки зарождения нужно было искать в конце семнадцатого — начале восемнадцатого века. Астапов неплохо знал историю, но в этом аспекте он был профаном, и мог рассказать лишь малую толику из огромного пласта загадочного военизированного клана. Так вот, когда русские казаки продвигались на восток, колонизируя обширные сибирские, а потом — забайкальские и дальневосточные просторы, за ними следом пошли купцы и самые ушлые представители аристократических родов, почуявшие явную выгоду от новоприобретенных земель. На Урале, в Сибири и на богатых забайкальских территориях столкнулись интересы многих кланов. Старые боярские роды, имевшие охранные грамоты от императора Петра Алексеевича — такие как Северцовы, Селеховы, Темниковы, Нелидовы, Хвостовы — первыми почуяли, что дело пахнет огромными прибылями. Это ведь не только рухлядь в виде шкурок соболей, выдр, бобров, лис. На Урале нашли богатейшие залежи драгоценных камней, часть из которых могла концентрировать в себе Силу, а также горючий камень, железные руды. Сибирь открывала перспективы продвижения на юг, в чайные земли: Китай и Индию. Огромные рыбные промыслы и золотоносные жилы грели воображение аристократии. Пока казачьи лодьи продвигались по рекам на Дальний Восток, начались столкновения купеческих интересов с аристократическими родами. Надо сказать, что зарождающееся купечество было жестким, быстрым на ответ, и не церемонилось с боярскими кланами. Начались настоящие боевые столкновения, одно из которых даже вошло в учебники истории. Это было так называемое «рыбное побоище» в 1730 году на Верхней Тунгуске неподалеку от Енисейска. Лоб в лоб столкнулись наемные отряды купцов Шерстякова и Логинова с боевыми дружинами боярина Темникова. Не поделили рыбные промыслы и рынки сбыта. Купцы были уверены в своих силах, действовали предерзко и нагло, выставив свои условия, на что патриарх рода ответил категорическим отказом, выкатив встречное предложение. Коса нашла на камень. Никто не хотел делить рынок пополам. А ведь енисейские осетра шли на царский стол, и терять благорасположение государя означало крах всей торговой деятельности. Около трех тысяч воинов и двух десятков волхвов сошлись в кровавой сече, о чем было доложено Александру Меньшикову, взявшему власть в свои руки после смерти Екатерины Первой. Фаворит покойного Петра Алексеевича принял сторону купечества, активно прореживая взбунтовавшуюся аристократию. Именно с тех пор родовитые кланы задумались о собственной защите, и стали искать ее на стороне от государственных институтов. Так постепенно сформировались тайные общества, которые взяли на себя функции шпионажа, устранения неугодных аристократам людей различными способами, доносительства и похищения заложников. С годами методы Тайных Дворов совершенствовались, вот только ушедшие в глубокую конспирацию люди, иначе называемые «потайниками», тесно связанные с изнанкой мира, продолжали сотрудничество с кланами, предпочитая аристократов, как наиболее благополучную финансовую структуру.