Валерий Гуминский - Найденыш

Неизвестный резко выпрямился. Это был молодой, лет так двадцати пяти, мужчина. Лицо ничем не примечательное, только верхнюю губу рассекает старый шрам. Белобрысый, брови с небольшой рыжинкой, глаза слегка навыкате, злые и расчетливые.

— Ты что, дядя? Наркоты нанюхался? — нервно хохотнул диверсант, остановившись. Он уже заметил, что его противник вооружен. — Как выжил-то после «феньки»?

— Делай, как сказал — и здоровым домой поедешь, — Тагир сделал еще два шага вперед и остановился. Диверсант не церемонился. Он резко отпустил напарника, его рука метнулась к груди, где на «разгрузке» висела кобура с выглядывающей из нее рукоятью пистолета. Реакция у него было действительно умопомрачительной. Еще один удар сердца — и ствол уже направлен на Тагира.

— Дурак ты, мужик, — качнул головой диверсант. — Извини.

Грохнул выстрел. Тагира уже не было на линии огня. Он стремительно сократил дистанцию и встал вплотную к стрелявшему. Парень осклабился и еще раз нажал на курок. Пуля ушла вверх. Тагир снова извернулся и ударил по кисти снизу. Второй удар пришелся по сгибу локтя. Жесткий выверт — пистолет летит из рук на землю. Диверсант второй рукой выхватил нож, стараясь нанести удар в почку, но неожиданно провалился в пустоту. Тагир за мгновение до этого ушел за спину, сбив с толку врага.

Внезапно противник замер и упал на колени, словно парализованный. Да так, оно и было. Удар Тагира пришелся в маленькую точку в задней части шеи. Он довольно часто практиковал методику китайских и маньчжурских монахов для обезвреживания врага. Да что говорить: близость к уникальным боевым дальневосточным школам наложили свой отпечаток на программу обучения кадетов в амурском филиале Тайного Двора. Конечно, методики были адаптированы под российские боевые школы, но иногда применение такого неожиданного приема могло обескуражить оппонента.

Тагир завалил диверсанта на землю, а подскочивший Гришка наложил на него плетение «замок» на руки и ноги. Искать веревку было некогда. Кто знает, как поведет себя пленник: очнется или продолжит хлопать глазами в пустоту и кривить губы от боли. А силовые контуры позволяли не беспокоиться ни мальчишке, ни Тагиру, деловито обшаривающему машину диверсантов, что один из них неожиданно очнется и нанесет удар в спину.

— Тагир, а почему ты пистолетом не воспользовался? — задал мучавший его вопрос Гришка.

Вместо этого бывший боевик презрительно фыркнул, но все-таки счел нужным ответить. Коротко и понятно:

— Не было нужды.

Неподалеку от башни резко взвизгнули тормоза. Рыкнул движок еще одной машины, и через несколько секунд на маленьком пятачке нельзя было провернуться от бойцов Двора. Приехал даже сам атаман, только без своих близнецов-охранников. Они умчались с Кириллом в Албазин. Вместо них роль телохранителей выполняли двое другие бойцов, малознакомых Гришке. Один из них старательно подмигивал пацану и делал страшные глаза, словно хотел выяснить степень проказ юного волхва. Гришка показал парню язык и отошел в сторону. Его пока не спрашивали, а мозолить глаза начальству он не собирался, следуя советам старшины Кирилла.

— Атаман, второй диверсант жив, — сделал доклад подошедший боец. — Правда, расшибся сильно. Он что, с башни навернулся? Там середина пролета с мясом вырвана.

— Вот что, грузи его в машину и срочно на базу. Найди волхвов, пусть постараются оживить парня. Нам нужны сведения, а не труп, — не обращая внимания на вопрос подчиненного, приказал Тихон. — Шевелитесь уже. Их оружие тоже не забудьте. Мы приедем на этой машине.

Данилов хлопнул ладонью по капоту чужого внедорожника.

— Зачем тебе играть в молчанку, парень? — со вздохом спросил Тихон, облокотясь на спинку стула. — Вы крупно влипли, и отпускать вас я не собираюсь. Ты это понимаешь?

Пойманный диверсант устало поднял голову. Он сидел со связанными руками посреди маленькой комнатки, где, кроме трех стульев, большого стола и лампы, бьющей ярким светом в глаза, ничего не было. Вернее, здесь находились те, кому по долгу службы нужно было выбить признание из пленника.

Тихон Данилов не любил такие мероприятия, но посещал их, так как получил четкий приказ: кто стоит за последними событиями в окрестностях станицы. Выяснить имя, и что конкретно ему нужно от амурского Тайного Двора.

Пленник отвечать отказывался, и что только делал с удовольствием — скалил зубы и смеялся. Атаман уважал право каждого человека сохранять свои секреты и не разбалтывать их даже под физическим воздействием. Но в данной ситуации вопрос должен быть решен положительно. Над ними всеми сгустились нешуточные тучи в виде аристократического гнева. А все знают, как опасно вставать на пути древних родов. И пусть иногда они сами прибегают к помощи тайных полувоенных структур, это еще не говорит об их снисходительном отношении к таковым. Данилов знал, что они перешли дорогу какому-то клану, и вот только сейчас начинают пожинать плоды.