Валерий Гуминский - Найденыш

Увлекшись рассуждениями, Астапов не заметил, что за ним медленно катит темно-красный «Рено-Соболь». Если даже он догадался бы посмотреть назад, то ничего предосудительного не заметил. Машина и машина, пусть и редкая в Албазине, представительского класса, к которой с симпатией относится золотая молодежь из родовитых семей. Хотя в этом случае номер автомобиля Георгий наверняка запомнил бы.

Россия, где-то под Вологдой, родовое поместье Назаровых, июль 1993 года

Холодно и неуютно старому человеку в опустевшем доме, когда-то наполненном детским смехом, разговорами взрослых мужчин и женщин, запахами вкусной пищи, лаем взбудораженных предстоящей охотой гончих. Ничего этого не осталось. Кроме пары верных слуг и такого же разваливающегося на ходу управляющего в поместье абсолютное безлюдье. Цветущее дерево безжалостно вырублено, не осталось никого, кто бы принял на себя обязательство спасти корни — род.

Неизвестно, как он — Патриарх рода — еще держится под тяжелыми ударами судьбы. Трое детей безжалостно вычеркнуты из жизни врагами, тянущими свои поганые руки ко всему, что создано предками и передано по главной линии. Тайные знания бесценны — их просто так не отдать, разве что вместе с головой. Сокровища в результате умелых действий были преобразованы в мощные активы, дававшие неплохую прибыль: ткацкие мануфактуры, заводы, хлопковые поля в Средней Азии, а позже — современные технологические линии, позволявшие выпускать такую продукцию, которая конкурировала с европейскими образцами, а уж китайские и японские шелка далеко отстали в своем желании обогнать «назаровские полотна».

Трое детей, восемь внуков в могиле — таков результат войны, тянущийся не один десяток лет. Анатолий Архипович подозревал, кто подрубает корни, но вынужден был тратить все ресурсы на отражение атак со стороны наглого купечества и некоторых родовитых семей, действовавших — и это, несомненно — совокупно с тайным врагом. Хотя, какой он тайный? Давно еще, в пору своей зрелости Назаров столкнулся со странностями, преследующими их род. Кто-то методично подбирался к архивам аристократических кланов, хранящихся в Имперском Фонде в Санкт-Петербурге. Искали целенаправленно тех, кто считал себя потомками ариев, имевших в крови Силу четырех стихий. Именно овладение всеми магическими техниками не давало покоя врагам из родов, смешавших свою кровь с англосаксонскими, германскими или романскими домами. И фамилии этих врагов Назаров знал давно. Недаром в Имперском Отделе спецопераций ему по старой памяти и за заслуги перед Отечеством дали выход на многочисленные старые и старинные документы, где было написано много чего интересного. Анатолий Архипович отличался великолепной зрительной памятью. Имена, связи — все это он постарался зафиксировать в голове, потому что знал: ему не дадут даже возможности сделать копии для личного пользования. Устное изучение — только так.

И родственники: вместо того, чтобы поддержать главу рода в тяжелые времена, трусливо дистанцировались от развивающихся событий, и появились тогда, когда почти некому было отстоять богатства основной ветви Назаровых. Оставалась только надежда на Валечку — единственную внучку его младшего сына. Анатолий Архипович, чувствуя, что петля сжимается у него на горле, заблаговременно спрятал Валентину в такой таежной глухомани, куда, кроме медведей мало кто заглядывает, и вздохнул с облегчением. Решение пришло сразу после того, как внучка сказала деду о своей беременности. Кто отец — она решительно отказалась называть его имя. В цейтноте уже не оставалось времени на выяснение чистоты крови незнакомца. Надежда на сохранение Силы, пусть и разбавленной чьей-то кровью, оставалась. Рано или поздно кланы Краусе и Китсеров — этой подлючей ветви романо-германского происхождения — доберутся и до Валентины.

Ему помог отставной офицер имперской госбезопасности майор Голубев, согласившийся доставить внучку через всю Россию в Амурскую губернию к своему старинному другу, который, по его словам, мог надежно спрятать девушку. Перекрестив Валечку, Назаров с тяжелым сердцем отправил ее далеко от себя. Удивительно, в свои восемьдесят с лишним лет Анатолий Архипович считал, что может постоять не только за себя. Он до сих пор с легкостью разгибал подковы, выбивал сотню очков в мишени из своего фирменного пятнадцатизарядного «Штайера», но случись рукопашная — здесь уже возраст давал о себе знать.