Александр Шапочкин - Осколки клана, том 2 [СИ]

– Ну, во-первых, простецы могут состоять в клане, – произнёс я и после небольшой паузы добавил: – Как минимум в клане Бажовых. А во-вторых, это нечто более ценное, но сделать подарок я смогу, только если ты согласишься с предложением.

В комнате после этих слов повисла звенящая тишина. Алёна просто смотрела на меня, а я – на неё. Затем девушка отвела взгляд, и я уже думал, что откажется, но тут она тихо произнесла.

– Я согласна, – а затем, тяжело вздохнув, добавила: – Согласна, но только если своим решением не нанесу ущерба вашей чести.

– Не нанесёшь, – улыбнулся я, а затем, встав в чём масть родила, прошёлся до своего сейфа, краем глаза заметив, что будильник показывает шесть часов утра с копейками.

Открыв дверцу, я вскрыл внутренне отделение и уже оттуда достал хрустальное яблоко. Не то, зелёное пламя в котором казалось мне самым сильным и яростным, а то, что было наиболее красивым. Похожим на крутящийся цветок, внутри которого вспыхивали, вертелись и гасли золотые искорки.

Оглядевшись в поисках какой-нибудь тряпки, я ухватился за штору и тщательно вытер хрустальный плод. Даже подышал на него, а затем вернулся к девушке, внимательно наблюдавшей с кровати за моими манипуляциями.

– Вот, – я протянул яблочко. – Это самое дорогое, что у меня есть и что я могу тебе подарить.

Алёна ахнула, увидев, что я держу в руках.

– Какая красота… Не стоило из-за…

– Стоило, – улыбнулся я. – Отказы не принимаются!

– Хорошо… – медленно кивнула девушка. – Спасибо, господин! Я буду хранить его всю свою…

– Нет, – прервал я, а затем, глубоко вздохнув, сказал: – Съешь его прямо сейчас!

Я рисковал. Очень рисковал и даже не собой, а доверившимся мне человеком, ведь я не знал, как на самом деле используются эти плоды, вырванные из тела материализовавшейся в хрустальное древо душой. Однако по какой-то причине был уверен, что его нужно именно съесть.

Может быть, дело в том, как появлялось подобное яблоко, а может, в том, что прозрачный плод на ощупь ощущался, как самый что ни на есть настоящий, но протягивая его девушке, я пусть и боялся за неё, но верил, что поступаю правильно.

– Но как… – в глазах Алёны отражались непонимание и испуг, и прежде, чем она подумала что-нибудь совсем плохое, я взял руку девушки и положил в неё плод. – Ой… На ощупь как обычное яблочко.

– Попробуй надкусить, – ободряюще сказал я.

Хруст словно самого настоящего фрукта, надкушенного аккуратными белыми зубками, прозвучал для меня победной песней. Причём пережёвывала кусочек девушка очень даже легко.

– Очень странный вкус, – сообщила она, вновь доверчиво глядя на меня. – Лёгкий и приятный. А если описывать, хочется сказать, что я сейчас попробовала весну.

– Весну… – удивился я. – Это как?

– Не знаю, – пожала она плечиками и откусила ещё раз. – Но по-другому как-то не получается. Сладкий запах цветов, разноцветие трав на изумрудном лугу за околицей посада, тёплый ветерок после долгой зимы и журчание весёлого ручейка, что течёт из Злобного леса.

– Интересные ассоциации, – улыбнулся я. – Доедай его полностью.

И она доела, а через мгновение закрыла веки и, если бы я не подхватил, просто упала бы на перину. От тела девушки, словно волны, начали расходиться потоки родственной мне живицы, пульсирующей и будто радующейся. А через минуту дверь за моей спиной слетела с петель, и в комнату ворвалась всклокоченная Ольга Васильевна. Почти в то же мгновение Алёна открыла глаза, сверкнувшие поистине колдовскими зелёными омутами, точно такими же, как я видел каждый день в зеркале.

– Что за… – потрясённо произнесла моя опекунша, глядя на приподнявшуюся и взглянувшую на неё Алёну.

– Доброе утро, госпожа, – мягко и устало сказала девушка, явно ещё не пришедшая в себя. – Я сегодня немножко опоздала, простите… Как-то чувствую себя не очень…

– Алёна… – воскликнула Ольга Васильевна. – Антон, что здесь…

– Мгновение, – извинился я, рывком сдёргивая ближайшую штору. – Я прикроюсь…

– Да что здесь происходит?! – слегка покраснев, выкрикнула женщина.

По шее я-таки получил… официально за разврат, но на самом деле за оборванную занавеску, но про то, что в действительности произошло с Алёной, молчал, как подмосковный партизан на допросе у казанцев, ссылаясь на «клановую тайну». Вот только не думаю, что слегка прибабахнутая потоком собственной живицы новорожденная или, точнее, новосозданная Бажова, которую Ольга Васильевна со срочно вызванной Ларисой Вениаминовной утащили в госпиталь, сумеет удержать язык за зубами.