Игорь Фоменко - Пепел - Мир праху моему [СИ]

А ведь мне надо сначала принять ванну, выпить чашечку кофе... Ну, или быстро ополоснуться в душе, наскоро выкурить сигаретку и догонять уже собирающуюся Катю. Оказалось, она уже успела под шумок перевезти сюда несколько комплектов одежды, косметики и даже несколько полотенец! Не то, чтобы я был против, но впредь нужно быть внимательнее.

- Куда хоть ехать? - Спросил я, застёгивая пуговицы на рубашке с длинным рукавом. Да, жарко, зато шрамы не видно. Судя по скорости заживления, сходить они будут еще дня три.

- К Розе.

- А может ты сама съездишь? Не хочу с этим мудаком встречаться. А то опять разнервничается...

- Эш. - Катя обняла меня за шею и заглянула в глаза. - Пожалуйста, ради меня, не обращай на него внимания. Он хороший, честно. Просто... Он боится за всех нас.

- Ему бы стоило к психологу сходить. Куда его сестра смотрит?

- Эрик! Пожалуйста, постарайся его понять.

Мне пришлось глубоко вдохнуть, выдохнуть и повторить эту операцию, прежде чем нервы пришли в состояние покоя.

- Ладно. Поехали. - Я поцеловал девушку и застегнул последнюю пуговицу. - Только ради тебя. И Авы.

Нас уже ждали. Мы с Катей прошли в гостиную, где девушка тут же подбежала к заплаканной целительнице и принялась её успокаивать. Я же, встретив на себе напряженный взгляд исподлобья, закрыл глаза и сделал глубокий выдох, после чего подошел к блондину.

- Я второй раз поднимать эту тему не хочу. Потому перейду сразу к сути. - Я протянул напрягшемуся Алексу руку. - Мир. На тех же условиях.

Роза облегченно выдохнула и расслабилась. Алекс окинул меня взглядом, поиграл желваками, но рукопожатием ответил. Я молча развернулся и сел в кресло. Катя уселась на ковер возле камина. Наступила тишина. Обведя взглядом комнату, Ава поняла, что стоит начинать рассказ.

- Мало кто из вас знает... В общем, я выросла в Покровском монастыре. При нем есть школа для девочек-сирот, больница и хоспис для неизлечимо больных. В этой школе я училась, проходила медподготовку для работы в этой больнице. - Она усмехнулась. - Всегда хотела помогать людям. Там же и проснулись мои способности. Когда об этом узнали сёстры, сразу донесли игуменье. Та отвела меня в храм, обрызгала святой водой, крест приложила ко лбу, заставила молитвы читать... Потом, когда от меня так и не повалил дым, а я не начала корчиться на полу, отвела меня к одному из больных. Попросила показать, как я лечу людей. Увидев, как я мучаюсь, перенимая на себя всякие опухоли и гнойные перитониты, которые проходят через некоторое время, наказала помалкивать о своём даре. Говорила, что это дар божий, и что проходи всё без мучений, уже выгнала бы меня взашей, как отродье сатаны. - Ава вздохнула, набираясь сил. - Нарекли меня сестрой Августой и приписали в санитарки при монастырской больнице. Тех, кого спасти нельзя, но они хорошо монастырю пожертвуют - ко мне приводили. Молитвы, иконы, мощи, свечи... И я рядом руки к больному месту прикладываю. Меня корчит, ломает, а они хвалу всевышнему возносят... Врачи, правда, меня ценили. Хорошо со мной обходились. А сёстры... Завидовали они. Что, мол, я - малявка сопливая - господом избрана, а не они.

Из глаз Авы покатились слёзы. Алекс подошел к ней сзади и положил руки на плечи, будто бы что-то нашептывая. Не иначе как свой трюк повторил, как и со мной когда-то. Ава в очередной раз глубоко вздохнула.

- В общем, в 2005 году старая игуменья почила. Пришла новая, Калисфения. Узнала она обо мне, посмотрела на исцеление, фыркнула и заставила меня трое суток молиться да поклоны бить, мол, от греха тщеславия меня уберечь хотела. А через неделю снова. И снова. Короче, не выдержала я такого отношения, да и ушла оттуда к чертовой матери. Видела я, что спасают они только тех, кто деньги им приносит, а бедных - как повезёт, и веры во мне не осталось. На чистом принципе людям помогала, но с таким отношением жить не захочется...

Она вытерла слёзы платком, прокашлялась и высморкалась.

- Сегодня я встретила на рынке одну из сестёр. Она напугана была. Рассказала, что больные у них умирать начали. Каждую ночь кто-то да отдаст богу душу. Причем не только в хосписе, а и в основной больнице. Даже те, кто после апендектомии лежат и на поправку идут - каждый в любой момент может концы отдать. И это всё только ночью. Как-то она после заката в хирургическом дежурила, услышала, будто ходит кто в палате. - Ава не выдержала, трясущимися руками достала сигарету и подкурила от огонька в моей руке.

- Она никого не позвала? - Я решил хоть как-то разбить звенящую тишину.