Елена Гуйда - Демон и Фиалка [СИ]

Десять лет сумасшествия, мучительных раздумий о своей непростительной ошибке.

— У меня остался лишь один вопрос… Зачем? — я заговорила едва слышно, устремив взгляд вдаль, стараясь выровнять дыхание. — Зачем всё это было нужно?! Ты мог получить контракт на чародейскую душу сразу, одним движением руки восстановить магазин. Я бы даже не поняла, что произошло! Но ты… Зачем ты вошёл в мою жизнь?! Зачем заставил довериться? Хотел растоптать мои чувства?! Хотел упиваться моей болью? Неужели души тебе недостаточно?!

Слёзы текли по щекам, застилая весь мир вокруг. Ледяной ветер врывался в лёгкие, пронизывал насквозь. Я беспомощно сцепила пальцы в замок в отчаянной попытке взять себя в руки.

— Я не знаю, зачем! — его голос был глубоким, тихим и бесконечно грустным. Настолько, что сердце дрогнуло. — Но благодарен Хранителям равновесия, что дали мне этот шанс. Это время… Знаешь, мне кажется, за эти несколько недель я прожил гораздо больше, чем за три тысячи лет своего существования. Ты можешь злиться на меня… Можешь не верить. Но… Я научился чувствовать. Страх. Радость… Все человеческие чувства, ранее казавшиеся просто блажью мелких существ… и это самый бесценный и болезненный дар, Соня. Потому что — помимо прочего — я научился любить.

— Замолчи! — меня затрясло, голос дрожал. — Ты не имеешь понятия, что это такое! Ты не человек!!! Зачем ты сейчас здесь? Зачем всё это мне говоришь?! Уйди. Оставь меня в покое. Через десять лет заберёшь то, что тебе действительно нужно! Выпьешь до дна.

Он помолчал, снял свой пиджак и накинул мне на плечи — словно невзначай, словно мои гневные речи не доходили до его слуха, а после облокотился на парапет. Под мостом, шурша шинами по лужам, мчались авто. Вдалеке всё ещё рычал гром, на горизонте тонкие одинокие молнии пронзали серые тучи…

Всё почти как тогда. Только мы иные.

— Ты права. Это очень странно для такого древнего существа как я, — едва слышно заговорил, наконец, Тарион, и его слова осели на языке полынной горечью. — Непривычно. Удивительно. Теперь я полностью верю словам того барда, что, закинув лютню на плечо, ходил по миру и всё рассказывал о том, что где-то ждёт его любимая. Только он её ещё не нашёл и готов весь мир пройти пешком в её поисках. А я нашёл, Соня. На старом мосту Разрушенных Надежд. Здесь нашёл — здесь, похоже, и потеряю. Но и за это я тебе благодарен.

— Этого не может быть… — я вздрогнула. Его слова отзывались болью глубоко в груди. Слёзы застилали глаза. — Если бы все твои красивые слова о чувствах были правдой… Ты бы не лгал всё это время. Не использовал женщину, которой кричишь о своих чувствах.

— Я мало знаю о любви. Опыт невелик… Но долгая жизнь и всё, что я успел за это время увидеть, позволяют утверждать, что человек любящий готов на всё, лишь бы не потерять любимого! И это оправдание человеческой жестокости — мне нравится. Может, потому, что оно применимо и к демонам?

Он осторожно, едва касаясь, стёр с моей щеки слезу. И тут же снова убрал руку. Я не отреагировала на это никак.

— Уйди. Пожалуйста. Ты делаешь только хуже. Дай мне прожить эти десять лет в спокойствии. Я забуду всё, что произошло. Постараюсь забыть. Любовь — слишком болезненное чувство. Я не хочу, чтобы мне снова делали больно. Не хочу любить.

Он бросил на меня ещё один полный боли и тоски взгляд.

— Разве можно не любить, если боги даровали тебе такую возможность? Любовь — она наполняет жизнь смыслом. Я даже представить себе не мог, что настолько. Опьяняет. Толкает нас на такие поступки, которые мы ни за что не совершили бы… я так точно. Она пробуждает совесть, заставляет заботиться, волноваться…

Сейчас он говорил искренне. Мне казалось, что искренне… Я чувствовала, как тяжело ему даются эти слова. Как он старается не показывать эмоций…

— Ты жалеешь об этом? Без чувств жить проще.

— Нет… Что ты?! И знаешь, я даже рад, что высшее равновесие даровало мне эту возможность, Соня. Несмотря на то, что сейчас мне невыносимо горько, я ни о чём не жалею, — он сунул руку в карман и вытащил пачку желтоватых листов. — Слепая пророчица Ада когда-то предрекла мне великий дар судьбы. Я думал, это трон преисподней. Стремился заполучить его, потому что верил — это моя судьба. Но, как оказалось, судьба моя иная… И этот дар намного лучше. И тем печальнее его лишаться, — он медленно развернул один из листов и шумно перевёл дыхание. — А ещё она предрекла смерть как плату за него, — он посмотрел мне в глаза так, что у меня перехватило дыхание. Словно прощался. Не словами. Взглядом. Одним этим бесконечно долгим взглядом. — Пришло время платить по счетам. Я освобождаю тебя от долга.