Елена Гуйда - Демон и Фиалка [СИ]

— Знаю я твои дела! — Катя тяжело вздохнула. — Только перезвони! А то смотри, я ж на выходные приеду!!!

— Ладно, — я отключила телефон и, распахнув дверь, сделала шаг вперёд, в полумрак когда-то самой любимой комнаты в доме, и замерла.

В нос ударил спёртый прелый запах. Все окна оказались закрыты и плотно зашторены, но в остальном комната, казалось, ничуть не изменилась с моего последнего приезда. Небольшая кровать, накрытая ярким цветастым покрывалом, две тумбы с неизменными лейками для полива цветов, деревянный резной шкафчик с причудливыми узорами и рабочий стол с ворохом бумаг, состоящих из счетов, банковских выписок и других документов. Всё выглядело так, будто бабуля отлучилась по неотложным делам и вернётся с минуты на минуту. Но… это не так. Отсутствие многочисленных горшков с цветами, которые Клавдия Семёновна спустила вниз на продажу, говорило само за себя. И почти засохшая, свесившая скрученные листья любимая бабушкина герань.

Сердце болезненно сжалось в груди.

В нерешительности сделала ещё шаг вперёд, набрала воды в небольшую лейку и попыталась спасти высохшее растение. Следом захотелось рухнуть на покрывало, вновь ощутить такой родной запах, окунуться в детство, когда на этой самой кровати во время гроз бабуля рассказывала мне многочисленный сказки и легенды.

Я мягко опустилась на кровать и провела рукой по гладкой ткани. Сколько воспоминаний она хранила…

— Сонечка, это же просто гроза, — тёплый голос из прошлого прорезал мое сознание будто наяву. — Не бойся. Закрывай глазки и спи, моя хорошая.

— А что такое гроза? — я спросила, прячась под одеяло при очередном раскате грома. — Откуда берутся эти страшные фиолетовые молнии?

Бабушка провела по моим волосам рукой и задумчиво посмотрела в окно.

— Гроза это гнев богов, моя дорогая. Хочешь послушать сказку?

Я радостно закивала из своего укрытия и приготовилась слушать.

— Есть одна легенда, — бабуля заговорила нараспев. — Легенда о сотворении мира… Вначале существовал лишь вечный, безграничный, тёмный Хаос. В нём заключался источник жизни мира. Всё возникло из безграничного Хаоса — весь мир и бессмертные боги. Из Хаоса произошла и богиня Земля. И именно Земля породила великое множество разных существ: Людей, Богов, Ангелов и Демонов. А боги, в свою очередь, по образу и подобию человека создали себе необыкновенных помощниц. Чародеек. Чародейки обладали очень ценным даром и умениями — они управляли стихиями. Вода. Огонь. Земля. Воздух. Кто-то был сильнее, кто-то всего лишь мог вызвать дуновение ветра, а кто-то вырастить лес на пустыре… — воображение ярко нарисовало картинки волшебниц и волшебников, которые творили чудеса, — Они не причиняли зла, но человек алчен и тщеславен. Да и не только человек… Много кто хотел завладеть силами и умениями чародеек-стихийниц. На них охотились. Их пытались подчинить. И, наконец, настало то время, когда сами они не могли противостоять злым людям и нелюдям. Обычно боги редко вмешиваются в жизни людей. Но видя, что их любимицы не справляются, пришли на помощь. Теперь, когда к чародейке кто-то пытается приблизиться со злым умыслом — рискует обрушить на себя божественный гнев.

Пальцы нащупали что-то жёсткое под подушкой. Предмет, похожий на коробку или книгу…

Я откинула покрывало.

Прямо на кровати, спрятанная от посторонних глаз, лежала книга с причудливыми цветочными узорами. И стоило моим пальцам коснуться прохладной обложки, как по книге прошла рябь. «Violáceae», — надпись материализовалась, будто из воздуха. Я отпрянула в ужасе. Что это?! Голограмма на латыни? Но следом книга распахнулась по центру, ослепив пронзительным золотистым сиянием.

Что происходит?! Я что, сплю?! Или у меня вообще галлюцинации?!

Внезапно спокойную тишину пронзил громкий вопль Клавдии Семеновны: «Вам туда нельзя!» Оставив странную книгу, я рванула в сторону лестницы. Нет, наглость Степана Георгиевича переходит всякие границы! Похоже, он ещё и в мой дом заявится без приглашения.

Но стоило мне выскочить на лестницу, как я замерла, забыв обо всём, что хотелось сказать, и остолбенев от неожиданности. Из меня будто дух вышибло. Снизу на меня взволнованно смотрел человек, чью фамилию я собиралась носить ещё месяц назад. И сейчас он смотрел на меня снизу вверх с видом побитой собаки своими блёклыми голубыми глазами. Его светлые волосы отросли и небрежно спадали на лоб, одежда казалась помятой и неряшливой. Будто он специально пытался надавить на жалость.