Андрей Васильев - Хранитель кладов [СИ litres]

– Михаил, я, мягко говоря, удивлен, – немного укоризненно сообщил вурдалаку Карл Августович, как только приблизился к столу. – По какому праву ты похитил этого молодого человека? Кто тебе позволил это сделать? Да, добрый вечер, господа, прощу прощения, что сразу вас не поприветствовал. Просто мое возмущение не знает границ!

– Хотел бы я знать, кто мне запретит делать то, что хочется? – оскалил клыки князь. – И еще, Хранителя кладов никто не похищал. Он прибыл сюда доброй волей.

– Это так? – глянул на меня Шлюндт. – Он говорит правду?

– Когда возникает вопрос, его надо решать, – отозвался я. – Мне представилась такая возможность, я ее использовал.

– По-моему, я сказал тебе, что сам займусь данной проблемой, – укоризненно произнес антиквар. – Или ты счел мои слова пустой болтовней? Так знай, что я никогда не даю ложных обещаний.

Вурдалак расхохотался, его поддержал Михеев, и даже Данила у дверей тихонько подхрюкивал.

– Вам весело? – черты лица Шлюндта, до того старчески-мягкие, вдруг изменились, теперь перед нами стоял не чудаковатый дедушка в чуть мятом костюме и забавной шляпе, а боец, пусть и немолодой, но все еще смертельно опасный для своих противников. – Хорошо, смейтесь. Главное, помните, что за смехом всегда следуют слезы, таков закон бытия.

– Мы не над вами, – вурдалак мигом перестал хохотать, а его подручный покинул залу, снова притворив за собой двери. – Просто ситуация вышла потешная, вот и…

– Что ты ему пообещал? – не обращая внимания на слова хозяина дома, поинтересовался у меня антиквар.

– Ничего, – отозвался я. – Говорю ведь – просто хотел объяснить этому господину, что не надо меня донимать своими предложениями. А господин Михеев любезно согласился выступить гарантом того, что никто никому тут не навредит.

– Господин Михеев – большой мастер в подобных вопросах, – нехорошо глянул на оперативника Шлюндт. – Как и его коллеги, как ныне живущие, так и давно покинувшие земную юдоль. Они всегда рады всем помочь, причем совершенно безвозмездно, а после снять пенки со всех горшков. Не так ли, Павел Павлович?

– Не так, – равнодушно ответил ему оперативник. – К тому же всем в Ночи давно известно, что самый большой мастер по этой части именно вы, Карл Августович. Куда нам до вас? Валерий прав – я тут только для того, чтобы он мог без опасений объясниться с тем, кто мешает ему жить. Теперь, выходит, даже не с тем, а с теми. Впрочем, может, оно и к лучшему.

– И еще спорный вопрос, что лучше – наша прямота или ваши византийские методы, – добавил вурдалак. – Мы хотя бы…

Бум-м-м-м! Снова грохнули двери, в залу опять влетел Данила, правда, на этот раз куртка на нем была изрядно разодрана.

– Что еще? – рявкнул князь Ростогцев, опять вскакивая на ноги, а после просто-таки по-змеиному прошипел: – Ты?

И правда, на огонек пожаловал еще один гость, как видно, совсем уж незваный.

– А это кто? – спросил я у Павла, с любопытством рассматривая того, кто вызвал у хозяина дома такую реакцию. – Ты не в курсе?

Был нежданный визитер высок, строен, хорошо сложен, а пущей импозантности ему добавляли седые волосы, собранные сзади в конский хвост. Короче, мечта румяной домохозяйки, отправившейся в одиночку на не самый дорогой курорт.

– Это Арвид, – вместо оперативника ответ дал антиквар, причем говорил он на грани слышимости. – Глава семьи Ленц, одной из самых влиятельных в Москве. Он всегда и везде любит быть первым, есть у него такой пунктик. А тут, экая досада, опоздал. Должно быть, сильно расстроился из-за этого.

– И почему мне кажется, что его появление тут неслучайно? – задумчиво глянул на Шлюндта Михеев.

– Понятия не имею, – равнодушно отозвался тот. – Я сторонник формул, фактов и цифр, предсказания не по моей части. Сходи к цыганам, это их промысел.

Впрочем, я их особо не слушал, поскольку куда интереснее было наблюдать за главами вурдалачьих семейств.

– Я не звал тебя в мой дом, – рыкнул Михаил, подходя к улыбающемуся собрату. – По какому праву ты сюда заявился?

– Дом твой, но тот, кто в нем сейчас находится, тебе не принадлежит, – ответил ему Арвид. – Он нужен всем нам, и ты не вправе присваивать его.

– В Поконе ничего такого нет, а значит, закон не нарушен. – Михаил наклонил голову так, будто собирался боднуть противника. – Все, что не запрещено, разрешено. И уж точно меня не волнует то, что ты подумаешь на этот счет. Ты никто. Почему меня должны волновать соображения пустого места?