Анастасия Сиалана - Первый всадник

— Естественно, — фыркнула Чума, — все создал бог. Даже дьявола и демонов. Он изгнал своего сына, святозарного Самаэля, а с ним еще восемь ангелов. Именно они стали во главе ада, которым так пугают детей. Все его рук дело. А мы его оружие. Хлыст, которым он изредка порет забывшееся человечество, когда его дети перестают бояться и почитать его.

— Все, кто пытался сравнить себя с богом, жестоко за это поплатились. Вот только вершили казнь мы. Приговор выносил Ио, а мы были исполнителями его воли. При этом своего мнения мы не имели права высказывать или следовать своим желаниям. Цепные псы, что кидаются на любого, кто попал под божественный указующий перст, — печально рассказывала Надя.

Да, прошлая жизнь мне однозначно не нравилась, если верить в нее. Она была не чем иным, как рабством.

— Нас создавали бесчувственными и бездушными, — болезненно произнесла Вера, опираясь о стол и пряча отчаяние, — но даже у самой Бездны появятся эмоции, если столько раз уничтожать живых. Для нас это стало невыносимым бременем.

— И мы не вернулись к трону. Сбежали, — продолжила Надя.

— Рисковые вы, девчонки. Противостоять воле бога могут позволить себе только безумцы. Я не спец по богам, но этот точно могущественный дядька, — я усмехнулась, но не всадники.

— А кто поднял бунт? — и Смерть уставилась на меня.

— Да. Самая безумная из нас именно ты, — рассмеялась Вера.

— Меч против посланников бога подняла ты. Рубанула своего тетраморфа по крылу и деру к Абаддон. Теперь твоя давняя подруга падший ангел, как и остальные бунтовщики.

— А почему тогда мы не падшие? — неуверенно спросила, стараясь перевести тему с моего возможного подстрекательства к бунту.

— Мы не ангелы, Ви, — реаниматолог подошла ко мне ближе, — нас нельзя наказать, мы сами наказание. И мы очень нужны Ио. Такой рычаг давления он не может потерять.

— Угу, особенно когда некто с другой стороны имеет на нас планы, — загадочно сказала Вера, сбрасывая в утилизатор остатки стекла.

У меня начала болеть голова. Конечно, я не могла не учитывать все события, что со мной произошли, но и поверить во все это так просто не получалось.

— А тетраморфов много?

— Много херувимов, но только четверо из них являются тетраморфами, — заумно рассказывала Люба, — это четырехкрылые ангелы, что сидят в четырех углах золотого трона. Каждый из них является ключом и выпускает одну из нас, когда приходит время.

— Они звери, Ви, — вмешалась Надя, — у каждого из них четыре лика: лев, орел, бык и человек. Во всяком случае так было, пока они не выбрали себе по одному обличию.

— Именно поэтому мы не можем опознать своих тюремщиков. Кем они стали сейчас, знают только эти жопокрылые! — в очередной раз вспылила Вера, ударяя ребром ладони по столу. Столешница треснула.

— А вот ключи легко могут узнать нас.

— Как? — я перевела взгляд на Любу.

— По оружию. У тебя меч, у Веры копье, у меня коса, а у Нади лук. Стоит тетраморфу увидеть хоть одно, и нас разоблачат.

— Но Костя же…

— Видел меч и копье. Нас рассекретили. Твой Костя совершенно точно был тетраморфом с ликом орла. А вот чей он ключ, увы, неизвестно.

Кажется, я знала, и от этого знания вопросов прибавилось. Ведь если Костя был моим ключом, то почему не схватил меня после проявления силы. Почему сохранил секрет и продолжил охранять, а потом еще и отпустил? Увы, ответов у меня не было. Так часто происходило в последнее время.

Так как больше спрашивать я была не способна морально, разговор закончился. Слишком много информации. Необходимо время, чтобы все этот улеглось в моей голове. Поэтому мы молча выпили чаю, я и Вера кофе с коньяком, для успокоения, и девочки отпустили меня домой. Именно к родителям я планировала вернуться. Сейчас, как никогда, мне нужна была их любовь и поддержка. Отговаривать меня не стали, даже микробиолог. Просто молча обняли меня и посадили в красный Порше. Верный Луксор уже сидел на водительском сидении и готов был отвести меня куда угодно, по первой же просьбе.

— Отвези меня домой, — устало выдохнула и прислонилась виском к ветровому стеклу. Блондин кивнул и завел мотор.

И все-таки кто такие эти семеро костюмов?

Об этом я спросить забыла.

Месяц. Именно столько я пробыла под домашним арестом. Родители настолько взбесились от моей самоволки и двухнедельного молчания, что заперли меня за городом под охраной телохранителей. Без интернета, без связи и без девочек. Как оказалось, всадники звонили моим родителям и вешали лапшу на уши на тему моего молчания. Вроде как я ушла в турпоход без средств связи, ибо таково условие. Что ж, верили они или нет, но тоже оставили без средств связи в назидание. То ли месть за ложь, то ли воспитательные меры за побег.