Анастасия Сиалана - Первый всадник

Пока мы трапезничали, никто не заводил беседы, однако стоило дойти до чая, и девчонок прорвало.

— Что ты делала у тетраморфа? Кем была для него? Игрушкой? Я прибью его!

— Тебя хорошо кормили? Похудела, как мне кажется. Он морил тебя голодом?

— Голова не кружится? В глазах не темнеет? Может, дрожь в руках?

Они говорили, перебивая друг друга, и я не знала, кому отвечать и на какой вопрос. Вопросы соответствовали натуре каждой из девчонок, но вот их суть была одинаковой. Они беспокоились обо мне. Такое приятное и почти потерянное чувство. Я была счастлива снова ощутить его, поэтому просто рассмеялась от странного облегчения.

Даже если они решат меня использовать в чем-то нехорошем, это мгновение прошлого останется со мной.

— Хорошо все со мной. Костя знал, кто я, — сквозь смех ответила всем сразу.

— Так ты знаешь? — одновременный выкрик от четверых. Луксор был с нами, пусть просто стоял за моей спиной.

— Знает ангел, а я не имею ни малейшего понятия. Он не успел мне рассказать. С нами был его друг, и мне пришлось бежать, — кратко рассказала все.

— Они пытались тебя схватить? — спокойно уточнила Люба.

— Насчет Бориса не уверена, а вот Костя однозначно хотел, чтобы я сбежала, — смех иссяк, а вот в груди снова кольнуло.

На некоторое время все замолчали, очень громко думая и попивая чаек. Только Надя умудрилась и подумать, и сжевать полторта. Ее пережевывание служило неловким аккомпанементом для наших мыслей. Все было так привычно и так чуждо. Сплошное противоречие.

— Ви, мы поговорили с девочками, и решили рассказать тебе все завтра, — заговорила Люба, прикончив чашку чая.

— Почему завтра? Почему не сегодня?

— Ты вымотана и на грани нервного срыва. Вот-вот психанешь, снесешь полстены и сбежишь от нас на своих двоих. Тем более завтра у тебя защита диплома, моя дорогая, — огорошила меня подруга.

— Нет у меня завтра защиты. Я на больничном, — рассказала о своей отговорке.

— Мы в курсе, — ухмыльнулась Вера, — открытый перелом, это такая мерзкая травма. А как сложно с ней ходить. Особенно в универ вечерами.

Намек был ясен как день. Меня видели вчера в главном корпусе и сдали Софье Антоновне. Я уронила голову на подставленные ладони.

— Савелий взломал ноутбук тетраморфа и скачал твою доработанную дипломную. Мы распечатали ее и положили в папку. Емельян как раз только закончил с ней, — рассказала Люба, но я мало что поняла. Только то, что эти незнакомые ребята, скорее всего, из странной семерки Луксора.

— Мы позвонили банши от твоего имени и сказали, что у тебя всего лишь ушиб и небольшое рассечение. Врачи ошиблись с диагнозом. Наша личная врач уже подписала тебе больничный, — Вера широко улыбалась, наблюдая удивление на моем лице. Она была рада застать меня врасплох.

— Комиссия согласилась принять у тебя защиту диплома завтра в одиннадцать утра, — пробормотала доедающая торт саранча.

Слов у меня просто не было. Хотелось выругаться, что за меня все решили, но мне не десять лет, и я сама рада была побыстрее разобраться с защитой. Потому молча вытерла губы салфеткой, бросила ее на стол и поднялась.

— Я спать.

— Луксор побудет с тобой, — мгновенно выпалила Люба.

— Ну конечно, ведь у меня нервный срыв и на носу защита дипломной. Вдруг снесу крышу в попытке сбежать, — намеренно преувеличивала.

— Рада, что ты понимаешь, — совершенно спокойно произнесла врач.

— Да бог ты мой! Ты действительно хладная леди. Я же несерьезно. Блондин не будет спать со мной.

— Конечно, нет. Он будет хранить твой сон, — не сдавалась реаниматолог.

— Он будет хранить вечное молчание, если я застану его в своей спальне, — процедила сквозь зубы, но Люба все равно настаивала.

— Луксор, ты остаешься с Викторией.

— Луксор, ты останешься без первичных половых признаков, если выполнишь ее приказ.

— А какой у меня приказ, госпожа? — сладко произнес блондин и лукаво стрельнул в меня глазами.

— Сидеть под дверью!

— Обязательно сидеть? — весело уточнил Луксор.

— Можешь лежать.

— Лежать или сидеть, так? — издевался высший.

— Еще одно слово, и ты будешь висеть над моей дверью, — прорычала на полном серьезе.

— Благодарю, госпожа. Я постою, — и он низко поклонился.

— Луксор? — удивилась Люба.

— Прости, Неизбежность, но у нас только одна госпожа, и ее характер так же тверд и силен, как и раньше. Человеческая оболочка ничуть не уменьшила огня в ее сути, — восхищенно ответил старшей из нас блондин, — сегодня я буду стоять у двери госпожи, не смея зайти внутрь.