Анастасия Сиалана - Первый всадник

— Софья Антоновна, здравствуйте. Это Мечник, — произнесла в трубку, держа мобильный на ладони. Боря бдел и не моргал. Даже сглотнула от такого пристального внимания.

— Все друзья у Орлова чокнутые, — очень тихо прошептала себе под нос.

— Добрый день, Виктория. У тебя ко мне какой-то вопрос по завтрашней сдаче? — раздался искаженный связью, провайдерами и динамиком голос моей преподавательницы бальзаковского возраста.

Борю аж перекосило. Еще бы, нашу Софочку за масляный голосок мартовской кошки, попавшей под газонокосилку, прозвали банши. Вроде и не кричит, а слова так и ввинчиваются в голову. Тут даже функция «уменьшить звук» мало помогает при разговоре по телефону.

— Она присмерти? — басом, благо тихо, спросил удивленный ангел.

— Нет, — шикнула на шатена, — будешь болтать, выключу громкую связь, — пригрозила, закрывая микрофон пальцем.

Мне в ответ кивнули, что означало «буду паинькой». По крайней мере, так я это поняла.

— Софья Антоновна, у меня беда случилась. Я повредила ногу, — как можно жалобнее произнесла я.

— Ох, моя дорогая! Как же так? Сильно? — продолжила плавить наши перепонки преподаватель по политологии.

Человек она не плохой, как преподаватель вообще великолепна, но вот общаться с ней сущая пытка.

— Что произошло? Ты в больнице? — и еще сотня визгливых вопросов, на которые невозможно ответить разом.

Я скривилась, и сквозь накатывающую мигрень начала придумывать отмазку. Все же студенты в этом одни из лучших.

— С байка упала. Неделю постельный режм…

И тут Боря так сурово на меня посмотрел, что я аж подавилась последним словом. Ангел показал мне на ногу и продемонстрировал два пальца.

Хочет, чтобы я две недели больничного взяла? Так это ж такой напряг. Ладно неделя подделанного больничного, но две? Что-то этот мужчина начал смахивать на криминального авторитета. И рожа кирпич и тело шкаф. Пугает он меня, особенно его взгляды на чудесную и очень дорогую мне ножку.

— Как же так, Виктория. Сколько раз я говорила тебе, что необходимо быть осторожной, — продолжила говорить банши, но теперь даже ее голос не так раздражал, — так ты хочешь перенести защиту диплома на неделю?

Мне к лицу тут же поднесли два пальца. Или я была так напугана, или просто близко смотрела на эти пальцы, но они мне показались размером с запястье. Боря впечатлял и все неизгладимее.

— Две, — произнесла в трубку.

— Недели две, Виктория?

— Месяца, — грозно прошептал Боря.

Я снова закрыла микрофон пальцем и глубоко вдохнула, чтобы высказать все, что я думаю об этом индивиде, сильно смахивающем на кгбиста.

— Какие, к черту, два месяца! С ушибом не сидят два месяца на больничном. У меня же не открытый перелом.

— Скажи, что перелом, — напирал, как таран, ангел. Переговоры и компромисс явно не его конек.

— А если меня увидят на байке в городе! Какая дура с переломом гоняет на спортаче? А больничный кто мне на такой срок подпишет? Будущий условно отбывающий.

— Не садись на байк.

— Счас, ага. Разбежалась, не села, и снова побежала.

— Могу помочь с переломом. И справка настоящая и на байк не сядешь, — совершенно серьезно сказал Борис и снова посмотрел на мою ногу.

— А ну отойди от меня! — я отскочила от этого непробиваемого маньячины, сбрасывая вызов. Вдруг в полицию звонить придется. Парень явно неадекват с диагнозом «отсутствие каких-либо эмоций».

— Я профессионально, — он начал сокращать между нами расстояние, а я увеличивать, — срастется легко, даже последствий не будет.

Это его «профессионально» пробудило во мне фантазии о черном рынке и торговцах органами. По спине сразу пробежал холодок.

Ангел-потрошитель? Почему бы и нет. Тренер и ресторанный критик же есть.

— Нет! Не подходи! — грозно потребовала, а потом спряталась за спинку дивана, отгораживаясь тем самым от придурочного друга Кости.

И где только находит таких двинутых?

— Ты же сама сказала, что тебя беспокоит недостоверность, — растеряно произнес мужчина, наконец, останавливаясь.

Именно в этот момент я проскочила мимо него на кухню и выхватила из держателя шеф-нож. Добротный, с литой ручкой. Таким тюкнешь по темечку и нет проблемы. Следом я набрала номер Кости и стала ждать ответа. Его не было. Пришлось еще два раза названивать, пока не подняли трубку. Боря же пытался осмыслить, что он не так понял и нужно ли ему ломать мне ногу. Я твердо убеждала его, что не стоит. Правда, вся твердость заключалась в ноже, а вот голос был, скорее, жалобным, нежели непоколебимым.