Юлия Шолох - Полчаса до весны [publisher - 1С-Паблишинг]

Включив видеосвязь, Лиза отпрянула и потрясла головой, потом снова посмотрела на экран и только тогда признала очевидное – Коста и правда стоял под ее дверью.

Прямо месяц неожиданных встреч!

Она открыла, молча кивая и разрешая пройти. Он так же молча поднялся по лестнице, протиснулся мимо нее в квартиру и отправился на кухню. Лиза вернулась к своему остывшему чаю, перебирая в памяти все то, что ей хотелось ему сказать каждый раз за этот прошедший год, когда она видела его изображение в журналах или по сети. Впрочем, она так ничего и не сказала – только смотрела на гостя и молчала.

Коста оперся руками на стол, заглядывая ей в лицо. Огромный, растрепанный, растерянный. Исхудавший. Светлые волосы выглядели грязными и сальными, хотя и были тщательно приглажены.

– Я… – Он облизал губы, лихорадочно подыскивая слова. – Я пришел…

Лиза знала, что он ни в чем себе не отказывает. Видела его последнюю подружку, мало чем отличающуюся от предпоследней. Видела места, где он бывает, когда смотрела хронику по телевизору. Стандартный кварт, безбашенный и разнузданный, вовсю трясущий деньгами и причиндалами. Поговаривали, он покатился по наклонной и только и делает, что живет в свое удовольствие. Однако сейчас он не выглядел довольным.

– Я пришел… – так и не найдя слов, чтобы договорить, Коста сунул руку в карман и вытащил сигарету.

– У меня не курят, – жестко ответила Лиза.

Перегаром от него не несло, но проснулся он явно недавно. Малия говорила, брата перестало интересовать все, кроме его удовольствий. Жалкое зрелище.

Коста посмотрел на сигарету и послушно положил ее на краешек стола.

– Завтра я поеду к матери. Я решил спросить ее, узнать правду.

Лиза молчала, не зная, как реагировать. Так неожиданно… смело, что в подобном жалком положении просто поразительно! Смело вдвойне! Конечно, она уверена в том, что узнала, пока рисовала их лица, но ему-то откуда знать? Вот так пойти к любимой матери, которая обожает тебя больше всего на свете, и спросить – от кого ты на самом деле меня родила? Даже мысленно непросто решиться, не то что вживую.

И все это только на основе ее слов.

– Я постоянно заставлял себя уходить, потому что не мог поступить с сестрой так, как мне того хотелось, – он зашатался, прикрыв глаза и болезненно улыбаясь. – Я больше не могу уходить. Мне надоело себя уничтожать. Пришлось, – он сглотнул. – остановиться и расставить пр… приоритеты. Я не боюсь квартов, родителей и общественного порицания. Я боюсь, что спрошу у матери зря. Ты уверена? Ты не придумала? – Он широко распахнул глаза, мучительно ища на ее лице ответ. – Скажи правду.

– Да, – твердо, без промедления ответила Лиза, не желая юлить или мучить его еще больше.

Коста медленно выпрямился и так же медленно обогнул стол, будто вовсе никуда и не спешил. Будто не шел к ней целую вечность.

Лиза уже забыла, какие горячие у него руки, как безумно от таких простых прикосновений кружится голова. Коста осторожно обнял ее и крепко прижал к себе. Осторожно поцеловал в висок.

– Лиза, можно я тебя так подержу? Просто несколько минут. Нет, все, хватит, а то потом не отпущу.

Коста убрал руки почти грубо и отошел на несколько шагов в сторону.

Лиза замерла на месте, стараясь не жалеть о его поспешном отступлении, потому что так надо. Вместо этого она спокойно спросила:

– Что ты станешь делать, если она ответит, что ты сын своего отца?

У него на лице сразу же появилось выражение загнанного зверя, который рыскает взглядом по темным углам в поисках укрытия или пути побега. И не находит.

– Что ты будешь делать? – медленно, но твердо повторила вопрос Лиза.

Коста сглотнул, но потом задрал кверху подбородок.

– Я сделаю анализ ДНК.

Лиза впервые почувствовала, что улыбка, которая появилась на ее лице, действительно настоящая, живая, а не жалкий суррогат, которым приходится пользоваться обычно.

Надо же, довелось так долго ждать, да и вероятность того, что он все-таки рискнет, с каждым днем становилась все меньше, но она не ошиблась. Он поверил ее таланту видеть правду, видеть ось.

Да и как могло быть иначе?

Это же ее Коста!

– Тогда иди, – весело сказала Лиза.

Растрепанная голова кивнула, глаза опустились, в последний раз скользнув по ее лицу и рукам, и гость ушел.

Когда дверь закрылась, Лиза засмеялась, потому что знала – скоро он вернется. Подойдя к столу, она выдвинула верхний ящик и вынула портрет в серебряной рамке – единственном ценном предмете, который купила за год. Портрет, на котором Коста юн и прекрасен – его волосы приподняты ветром, а в руке удочка – полная копия рисунка, хранящегося у него, пусть и написанный годом позже.