Пальмира Керлис - Тьма на вынос, или До самого конца

– О, ты заметил… – Я невольно взмахнула ресницами.

– Я все замечаю. И понимаю без лишних объяснений.

Юра приблизился вплотную, склонил голову набок. Дыхание перехватило. По спине пробежал озноб, подходящие слова вылетели из головы. Если они вообще существовали… Как вот так взять и сказать, что я влюбилась в другого?! Тем более он сам уже заметил. Да и все, что между нами случилось той ночью, вышло из-за Таисии и ее воспоминаний. В каком-то смысле я была ею, а она искала в нем его, своего любимого мужа. Видения кончились, и теперь многое иначе. Гипнотическое влияние охотников теперь не работает, я в этом плане больше не особенная. А раз энергия бешено через секс не выкачивается, то выходит, они могут строить отношения с кем захотят. Вот какая впечатляющая куча смягчающих обстоятельств! Даже аргументов…

– А я и не знаю, что сказать, – пробормотала я.

– Ох, Тома. – Его пальцы заложили мне за ухо мешающую прядь, губы невесомо коснулись виска. – Учи синтаксис.

Я кивнула. Выучу! Наизусть! Юра развернулся и пошел прочь.

Глядя ему в спину, я осознала: меня ждут незабываемые две недели в обнимку с учебником. Но от сердца почему-то отлегло. Остаток учебного дня я провела как самая обычная студентка. Наелась сырными палочками в столовой, посмеялась с сокурсницами над кривым переводом названий духов из каталога и покидала мяч в кольцо на физкультуре. Два раза забросила! Лейман настойчиво звал в гости – брать реванш за ночные гонки, но я проявила невиданную твердость. Этот вечер посвящу учебе, сессия на носу. Да и зачастила я к нему, а переезжать пока рано… Наверное.

Домой я ехала в тесном вагоне метро, всматриваясь в незнакомые лица и привыкая к мысли, что все плохое позади. Больше меня не станут преследовать ни Тени, ни охотники, ни чувство собственной никчемности. Потому что я ух! Схлопнула гигантский концесветовый портал, размазала о траву Бобиков, послала лесом Катерину. Теперь мне в жизни ничего не страшно!..

Родной подъезд встретил кипой неоплаченных счетов в ящике. До своего этажа я добралась в обнимку со стопкой бумаг, привалилась к двери, вставила в замок ключ. Он провернулся на один оборот и встал, в желудок опустился комок ужаса. Точно помню, что закрывала замок на два оборота… Дверь резко отворилась, чуть не шарахнув меня по лбу. Увидев, кто стоит в дверном проеме, я вздрогнула. Пальцы разжались, по полу разлетелся ворох счетов.

– Явилась, – прошипели на всю лестничную площадку.

Поджатые губы, гневный взгляд. Сложенные на груди руки, постукивание о порог в спешке натянутой тапки. О боже…

– Привет, мам… – только и смогла выговорить я.

Все остальное сказала она…

– Ты меня в могилу решила свести?.. Трубку не берешь, дома не появляешься! Где ты ночевала?!

Признаться, что у парня? Проблема с синтаксисом будет решена. Он мне уже просто не понадобится!

– У подруги, – соврала я и почувствовала, как уши предательски краснеют.

Мама отступила в коридор и скомандовала:

– А ну сюда, живо!

Я спешно собрала с пола бумаги, вытащила из замка ключ и юркнула в квартиру. Дверь за мной захлопнулась, щелкнул замок. Дико захотелось обратно к Бобикам. Даже у них не было так страшно…

– Ты хоть представляешь, что со мной тут было?! – Мама уперла руки в бока. – Лопочешь по телефону про неприятности, пропадаешь неизвестно куда на неделю. Ничего не объясняешь! А потом абонент недоступен, недоступен, недоступен… Я отпуск взяла, вчера первым самолетом примчалась искать, под каким кустом тебя, дуру, прибили! Дома никого, холодильник пустой. Отец ни слухом, ни духом, где ты. Да и что с него взять, всегда такой был, все трын-трава! Я думала уже морги и больницы обзванивать, хорошо, в деканате сказали, что на лекции ты пришла!

– Да-да… – робко кивнула я. – На лекции я хожу…

– Это что? – Она вырвала у меня счета. – Ты их сколько не оплачивала? Бестолкушка совсем атрофировалась? Еще бы! Без шапки ходить! А я знала, так и знала… Нельзя было отпускать тебя в эту Москву! Признавайся, кто он. Какой-нибудь проходимец?!

Предположения хлынули нескончаемым потоком – одно другого ужаснее, признаться в чем-либо стало невозможно. Я бросила сумку на тумбочку, скинула пальто и сапоги. Выждав паузу между причитаниями, уткнулась носом ей в плечо и обняла. Чувствовала себя ужасно виноватой! Раз мама сорвалась с другого конца страны, значит, с ума от волнения сходила.

Вскоре она сдалась и тоже меня обняла, но потребовала немедленно собирать вещи и переводиться на заочное отделение. Потому что мы возвращаемся домой – и точка! Я гладила ее по спине и терпеливо выслушивала упреки. Едва мама немного успокоилась, напомнила ей про грядущую через две недели сессию. Подействовало. Сбор вещей отменился, зато она разобрала свои – оба чемодана. Заявила, что останется до конца семестра и увезет меня на каникулах. Успокоилась мама лишь к ночи, услышав десяток извинений и обещание познакомить с тем самым «проходимцем». Запила валерьянку чашкой горячего чая и уснула прямо на неразобранной кровати. Я накрыла ее пледом и с облегчением выдохнула.