Александр Прозоров - Любовь ифрита [СИ litres]

– Перемены, они всегда к лучшему, подруга! А как на личном фронте? Живешь?

– На личном, Мила, все просто великолепно! – Голос Анастасии стал еще веселее, и ведьма с ужасом поняла: это правда! Ее бывшая одноклассница искренне рада тому, что каждый вечер вытворяет с нею ифрит!

– Счастлива за тебя, подруга, – поспешно выдохнула галерейщица, сразу отключилась и уронила смартфон на стол. Вдохнула, выдохнула… Схватила со стола бронзовый колокольчик, и, издав яростный вопль, что есть силы швырнула его в дальнюю стену.

Все снова покатилась кувырком!

Ведь если Анастасия перестала быть ифриту едой – значит, этой едой снова становится она!

Солнечный свет упал женщине на веки – Настя тут же распахнула глаза, рывком села в постели. Провела ладонью по простыне, оглянулась на подушки. Негромко выругалась.

Она помнила вчерашний вечер на удивление ясно! Помнила, как они с пареньком болтали за столом. Помнила, как он на руках относил ее в постель, как привязывал ей руки. Как чередой поцелуев спускался вниз по обнаженному телу, лаская ладонями грудь, живот, бедра. Как добрался до ступней и начал восхождение обратно, разжигая невыносимый пожар в ее душе и лоне. Как с ее уст сорвался стон невыносимого нетерпения…

А затем наступило утро!

– Это, разорви меня Ван Гог, какая-то чертова романтическая комедия получается! – перешла на жаргон лучшей подруги Анастасия. – Когда камера всегда выключается на самом интересном месте! Кажется, мне самое время обратиться к психиатру. Или же постричься в монастырь.

Она взяла с подоконника трубку, дождалась ответа и резко выдохнула:

– Миша, ты что, женат?!

– С чего вы вдруг взяли? – удивился ифрит и даже вскинул правую ладонь к глазам.

Кольца на безымянном пальце действительно не было.

– Из анекдота! Помнишь, что ответили девяносто пять участников опроса на вопрос: «Чем вы занимаетесь после секса»? Они сказали, что одеваются и идут домой! Так вот, Михаил. Если я засыпаю в объятиях мужчины, то и просыпаться я желаю тоже в них! Уж если ты взялся насиловать меня каждый день, то изволь соблюдать хоть какие-то приличия!

По телу ифрита заструился приятный холодок, и он понял, что связанная с ним смертная пребывает во гневе. Может, и не очень сильном, но достаточном, чтобы подпитать его легкой струйкой энергии. Колдун глубоко вздохнул и сильнее прижал трубку к уху:

– Простите меня, Анастасия Сергеевна, я не хотел вас обидеть. Просто на рассвете меня выдернули на очень важную сделку. Мне не хотелось вас будить. Не сердитесь, я обещаю исправиться.

Михаил положил телефон на стол и виновато развел руками:

– Женщины…

– Возможно, в этом есть доля моей вины, – басовито ответил возвышающийся перед ним, крупный мужчина в сером, нескладно сидящем костюме. Гость обладал бугристым, обветренным лицом, похожим на серый каменный валун, к которому некие шутники приделали розовые губы и два карих глаза. И просверлили две дырочки на выступе, изображающем нос. – Никак не могу привыкнуть к здешнему распорядку. У нас на Дальнем Востоке сейчас уже поздний вечер. Видимо, я назначил встречу слишком рано.

– Не нужно извиняться, – заверил его ифрит. – Чем раньше встанешь, тем длиннее день. Так вы ко мне по рекомендации?

– Да. Один наш общий друг заверил меня, что вы принимаете оплату золотом. Это так?

– Ваш друг сказал правду.

– В таком случае, я хотел бы приобрести себе дом возле вашего города, – с этими словами суровый гость водрузил на стол увесистый замшевый мешок.

– Солидно, – признал Михаил, поднялся, отошел к шкафу, открыл дверцу, выдвинул потайной ящик из-под нижней полки.

– Что там у вас? – обеспокоился гость.

– Пробирный камень. – Ифрит вернулся к столу с черной пластиной. – Вы же не думаете, что человек, работающий с золотом, не умеет определять его пробу?

– Пожалуйста! – Мужчина откинулся обратно на спинку кресла.

Михаил развязал мешок, оценил насыпанный туда золотой песок на вид. Перемешал содержимое пальцем, зачерпнул несколько крупинок, провел ими по камню. Вернул обратно в мешок, снова перемешал, зачерпнул еще, провел подушечкой пальца по камню. Кивнул:

– Выше девятисот пятидесяти. Можно работать… – После чего завязал мешок и придвинул обратно к посетителю.

– Я бы хотел купить коттедж, – повторил мужчина. – Метров на триста. У меня большая семья. Родители, трое детей, супруга с подружками. Иногда мне кажется, что она вообще никогда не остается одной.