Милена Завойчинская - Госпожа управляющая [litres]

– А… – явно растерялась моя собеседница. – А вы кто?

– А вы кто?

– Ирина.

– А я Агата. Говорите, Ирина, я слушаю.

Потрясающий в своей абсурдности разговор в начале пятого утра.

– У меня муж умер… – внезапно всхлипнула женщина. – Вчера. Сердце, и… А я совсем одна осталась. И мне незачем жить, ведь Серёжи больше нет.

– Э-э… – выдала я многозначительно.

Ну никак не ожидала, что мне вот так возьмут и правда сообщат что-то ужасное. Тем более что никакой Ирины я знать не знаю. Точнее, Ирины в знакомых у меня имеются, и не одна, но молодые и незамужние. А этой женщине уже явно не двадцать лет.

– Совсем незачем? – чувствуя себя круглой дурой, спросила я.

– Совсем, – вновь всхлипнув, подтвердила вдова неведомого мне Серёжи.

Мы помолчали. Она негромко плакала в телефонную трубку, я думала о том, как меня угораздило попасть в такую неловкую ситуацию. Ирине я сочувствовала, но не очень понимала, при чём тут я и что нужно говорить. Я ведь не психолог, не служба поддержки, и мы даже не знакомы.

– А вы чем занимаетесь? – чтобы хоть что-то сказать, спросила я.

– Я Серёжины дела веду. Вела…

– И всё?

– И всё.

– Так. – Я потёрла лицо ладонью, сгоняя остатки сна, и села поудобнее. – А Серёжа… Сергей, чем занимался?

– Он статьи писал. Научные. И книгу.

– Книгу-то дописал? О чём она? Может, я читала?

– Она не издана, он не успел. Говорил, что она ещё не отшлифована. А надо, чтобы стала идеальной. Что это труд его жизни.

– А вы, Ирина, что делали, пока он писал свои статьи и книгу?

– Ну как?.. Дом, хозяйство, дача, ему помощь во всём. Я ведь его жена. Была, – последовал тихий всхлип. – А он талант, гений.

– О-о-о, как всё запущено, – пробормотала я и мягко поинтересовалась. – Ирина, а мне вы написали, чтобы я – что? Вам помощь какая-то срочная нужна? Вы скажите, если в моих силах…

– Я вам не писала, Агата, – перебила она. – Это же вы мне сейчас позвонили.

– Странно, – озадачилась я, но выяснять дальше ничего не стала. У человека горе, а тут я подвернулась.

– Я рада, что вы ошиблись номером и попали ко мне, Агата. Не иначе, вас ангелы направили. Я же сидела, смотрела на эти баночки с таблетками Серёжи и думала… Больно, Агатушка. Вся жизнь ведь с ним прошла. Пятьдесят лет бок о бок. Мы поженились, когда мне едва исполнилось восемнадцать. И вот его больше нет, только я одна… Снотворного много осталось, и я…

– О господи! – выдохнула я, осознав, что именно мне сейчас говорит эта женщина, потерявшая вчера супруга, с которым они прожили вместе полвека.

И возраст её сразу же посчитался. Ей же под семьдесят сейчас, выходит, а я к ней просто по имени. И слова про снотворное осознала…

– Ирина, простите, не знаю вашего отчества, а не пойти ли нам с вами выпить чаю? – кашлянув, спросила я. – И вы мне расскажете, каково это – выйти замуж в восемнадцать лет, прожить с мужчиной полвека и не растерять чувства. Потому что мне вот двадцать три, но я пока совершенно не готова к серьёзным отношениям.

– Чаю? А пойдёмте, Агата. Мне так нужно хоть с кем-то поговорить, само провидение мне вас послало. А то бы я ведь глупостей натворила, а мне ещё Серёжу хоронить. – Всхлип в этот раз был тише, но и его старательно подавили. – А отчества не нужно.

Это было самое странное чаепитие в моей жизни. И она, и я, мы пили каждая свой чай в своей квартире. Я что-то грызла, наощупь вытаскивая из вазы то ли печеньки, то ли сушки, то ли вафли, и слушала. Успело рассвести, я сварганила себе на завтрак бутерброд и сварила кофе с гвоздикой по рецепту Ирины, так и не пожелавшей назвать мне своё отчество. Так чаепитие плавно перешло в кофепитие. А мы всё беседовали.

Точнее, она рассказывала, ей явно нужно было выговориться, я больше внимала. Наверное, я сейчас была тем «случайным попутчиком», которому можно выложить самое страшное и потаённое, потому что больше никогда его не увидишь.

– Вот так-то оно и бывает, Агата, – негромко рассмеялась моя собеседница. Смех был невесёлый, но уже без надрыва, а как у человека скорбящего, но смирившегося и старающегося думать о хорошем. – Я вас совсем заболтала, да? Сколько уже времени? Ох! Это мы с вами уже больше трёх часов беседуем?

– Ничего страшного. Мне интересно, правда! У вас такая необычная жизнь была, Ирина. Невероятно просто! Столько воспоминаний осталось. Вы книгу мужа издадите?

– Да, Агата. Вот мы с вами сейчас поговорили, и у меня цель появилась. И надгробный памятник закажу, и с учениками его встречусь. И книгу его издам. Рукопись-то готова, это Сережа всё думал, что нужно лучше и лучше… Да и другие дела. Спасибо, дорогая моя девочка. Твой звонок меня к жизни вернул. А то уж я совсем что-то…